Измени себя — изменится Мир вокруг

[Рассказ] о том, как замечательный Молон-тойн стал буддой, освободив из ада свою драгоценную благодетельную матушку

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

Описания хождений в ад издавна входят в литературу многих народов мира. Посещали ад уже герои гомеровской «Одиссеи» и «Энеиды» Вергилия. Ещё более богата сочинениями на сюжет хождений в ад или «видений ада», средневековая европейская литература, в составе которой самым известным описанием путешествия в мир иной стала «Божественная комедия» Данте.

На протяжении многих столетий этот сюжет бытовал также в письменной традиции народов Востока, в том числе арабской, персидской, китайской, индийской. Известен он был и литературе стран Юго-Восточной Азии. Не стала исключением монгольская старописьменная литература, в составе которой существует несколько произведений, включающих истории о путешествиях в буддийский ад.

Старейшей среди них является индийская легенда об одном из ближайших учеников Будды Шакьямуни по имени Маудгальяяна, посетившем в поисках своей умершей матери все области буддийского мира, в том числе и ад. История странствий Маудгальяяны (кит. Му-лянь) уже в III в. н. э. была переведена с санскритского языка на китайский. Впоследствии этот трогательный рассказ о сыновней любви стал очень популярен в Китае, поскольку как нельзя лучше соответствовал одному из важнейших положений учения Конфуция о почитании родителей, свято выполнявшемуся китайцами.

Не позднее IX в. появился тибетский перевод сочинения. Именно с тибетского языка впоследствии были выполнены монгольские переводы повести. Самым ранним среди них можно признать перевод Ши-регету-гуши-цорджи, появившийся в начале XVII в. В этом переводе содержится и самая пространная монгольская версия истории о Маудгальяяне (монг. Молон-тойн). Объясняется это в первую очередь тем, что вся повесть буквально насыщена изложением важнейших положений буддийской морали, что в полной мере отвечало основной задаче литературы такого рода, создававшейся исключительно ради возможно более широкой и доступной пропаганды буддийских идей о нравственности.

Перевод Ширегету-гуши-цорджи получил наибольшее распространение среди монгольских народов, поскольку дважды издавался в Пекине ксилографическим способом. Первое издание появилось в 1686 г. Единственный обнаруженный к настоящему времени экземпляр этого издания хранится в библиотеке университета г. Хухэ-Хото (Внутренняя Монголия). Второй раз этот же перевод был ксилографирован в Пекине в 1708 г. Именно благодаря этому позднему пекинскому изданию, востоковеды имеют возможность ознакомиться с монгольской версией легенды о Молон-тойне, поскольку экземпляры его представлены во многих зарубежных коллекциях монгольских рукописей и ксилографов. Есть они, разумеется, и в собраниях Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения Российской Академии наук (далее. СПбФ ИВ РАН), и в фондах библиотеки Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

[Рассказ] о том, как замечательный Молонтойн  стал буддой, освободив из ада свою драгоценную благодетельную матушку. Пусть [он] явится гэлуном ради пользы живых существ.

Спустившись с горы, под названием «Крутая», [Молон-тойн], сложив ладони, поклонился Победоносно прошедшему Будде и спросил у него:

— Пребывая в долгом созерцании, я видел, что мой отец, переродившись среди тэнгриев, [стал ханом] тридцати трёх тэнгриев и наслаждается блаженством тэнгриев. А где обрела [новое] рождение моя матушка, не делавшая подношений духовенству и не совершавшая каких-либо добрых дел?

Победоносно прошедший Будда ответил:

— Твоя матушка при жизни не почитала три драгоценности. Бездумно лишала жизни живых существ. Была скупа и похотлива. Постоянно совершала дурные поступки. Поэтому, скончавшись, в силу своей греховности она переродилась в великом злом и грозном аду.

Выслушав слова Победоносно прошедшего Будды, Молон-тойн упал без чувств. Придя в себя, [он] поднялся и, вспомнив о своей матушке, заплакал. Сложив ладони, испросил предсказание судьбы, поклонился и отправился на поиски своей родимой матушки в восемнадцать адов.

Когда пришёл в мир ада, то там не было ни солнца, ни луны, ни звёзд — была кромешная тьма, и только слышался звук рыданий множества страдающих живых существ. Молон-тойн, услышав эти звуки, опечалился и, тяжело вздохнув, произнёс:

— Если живые существа не совершают благих деяний, то, умерев, как смогут обрести успокоение?

Сказав это, отправился расспрашивать других в поисках своей родимой матушки. Пройдя далее, достиг какого-то города и там увидел свирепых псов, глаза которых были подобны светильникам, головы, как у львов, когти на четырёх лапах, как железные крюки, хвосты подобны хвостам драконов. Когда все живые существа подходили к ним, то страдали от душевных мук, и от испуга сердца их колотились и трепетали. Добродетельные люди ударяли в ладоши и проходили МИМО. Не имеющие добродетелей злонамеренные [люди] не могли [пройти] и бежали прочь. Молон-тойн, увидев это, крайне опечалился и молвил:

— Если живые существа не будут совершать в Джамбудвипе добрых дел, то каким образом после смерти смогут избежать этих [мук] и спастись? Поэтому пусть в душах всех живых существ моё наставление найдёт отклик, и пусть, творя добро, избегнут [они] страданий ада и отыщут страну блаженства!

Сказав это, Молон-тойн пошёл дальше и достиг города Кабали. Среди находящихся там живых существ были погибшие в водах рек и в колодцах, убитые топорами и мечами, задавленные телегами и лошадьми и другие люди, умершие несвоевременной смертью. Когда [их] скапливалось [много], то тех грешных живых существ выводили из этого города. Молон-тойн, разыскивая свою матушку, увидел, какие муки терпят те живые существа и умершие каким-либо иным образом. Увидев это, [Молон-тойн] из сострадания к тем живым существам, прочитав священные книги, освободил [их].

Разыскивая свою родимую матушку и не найдя её, [Молон-тойн] опечалился. Скорбя и рыдая, он вновь отправился дальше и достиг горы, именуемой «Предел», и обо [под названием] «Воздаяние». Там грешные живые существа поднимались на обо и наблюдали, как их сыны и дочери, распустив волосы, горько плакали и звали своих родных. Увидев это, они очень расстраивались, плакали и спрашивали друг друга. «Когда же мы вернёмся?» Отцы и матери звали своих сынов. Матери звали своих дочерей. Мужья звали своих жён. [Затем все], скорбя, стеная и рыдая, спускались с обо. Молон-тойн опечалился, увидев этих неисчислимых живых существ.

Разыскивая свою родимую матушку и не найдя её, он горько зарыдал. Затем, отправившись дальше, он достиг берега кипящей реки. Через ту реку был [перекинут] золотой мост. Святые живые существа, исполнившие благие деяния и очищение, переходили по мосту. Если же совершившие грехи живые существа из боязни перед владыками мангусов , с головами быков и лошадей, в избытке скапливались возле кипящей [реки], то их хватали за руки и уколами копий гнали обратно. Если же они не падали [в воду], то черти, избивая и толкая их, загоняли туда. В реке же змея из красной меди, с головой железной собаки, [всех] кусала и грызла. Увидев скопление страдающих живых существ, которые в результате своих грехов испытывали подобные муки, приносящие скорбь, Молон-тойн спросил у чертей:

— Какие грехи совершили эти страдальцы, находясь в Джамбудвипе?

Черти ответили:

— Эти грешники, находясь в Джамбудвипе, не почитали родителей. Поэтому, скончавшись, они страдают в этой реке.

Молон-тойн спросил о своей матушке у тамошних писарей.

— Мы не видели, — ответили [они].

A те грешные люди рассказали:

— Когда находились в Джамбудвипе, то вся наша добродетель — это не что иное, как драгоценности, имущество, золото, серебро, скот, пища и тому подобное. Но после того, как собрали, скопили [всё], скончались и остались с пустыми руками, и вот скорбим, беспрестанно страдая, — сказали они, сидя вместе и рыдая кровавыми [слезами].

После этого Молон-тойн, не найдя свою любимую матушку, пошёл дальше и прибыл в «Ад с железным престолом». Там грешных живых существ усаживали на [раскалённый] докрасна железный престол. И пока наказание не прекращалось, внизу пылал сильный огонь. [Огонь] лизал [их] кожу и кости, и повсюду омерзительно пахло.

Молон-тойн спросил их:

— За какие преступления вы, грешные живые существа, подвергаетесь таким мукам?

Те грешники ответили:

— Пребывая в Джамбудвипе, мы не уважали родителей. За это нас и мучают.

После этого Молон-тойн, не найдя своей любимой матушки, пошёл дальше и прибыл в «Кровавый ад». Там множество женщин и [других] живых существ было брошено в кровь. Трижды в день их заставляли пить эту кровь. Постоянно находясь в крови, они несказанно страдали.

Молон-тойн, увидев это, спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи страдают эти несчастные женщины?

Предводитель чертей ответил:

— Эти грешные женщины, когда пребывали в Джамбудвипе, родив ребёнка, брали свою замаранную кровью одежду и шли на берег реки стирать её. [Они, таким образом], пачкали владык драконов и других могущественных [владык]. За эти грехи их здесь и мучают.

Молон-тойн опечалился и спросил у предводителя чертей:

— Какие добрые дела нужно совершить, чтобы быстро освободиться из этого ада?

Предводитель чертей ответил:

— Что касается способа освобождения этих грешниц, то, если почтительные сыны и дочери ради своих матерей будут в течение трёх лет соблюдать пост; станут оберегать жизнь живых существ; пригласив духовных лиц, попросят их читать священные книги; если будут молиться Будде — тогда [они] освободятся.

[Молон-тойн] пошёл дальше и прибыл в «Ад испражнений». Предводитель чертей, созвав множество чертей, велел им:

— Поместите всех находящихся здесь грешников в озеро испражнений. Если проголодаются, пусть едят испражнения. Если захотят пить, пусть пьют мочу.

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи подвергаются наказанию эти живые существа? — спросил Молон-тойн.

Предводитель чертей ответил:

— Эти живые существа, находясь в Джамбудвипе, употребляли в пищу водку, чеснок, овощи и тому подобное. Пачкали изображения будд и других могущественных [святых]. Грязными, немытыми руками брали священные книги Будды. Скопив подобные грехи, после смерти они и страдают в этом аду.

Увидев это, Молон-тойн очень опечалился и молвил:

— Если правильно совершаешь очищение, то как переродишься в этом аду?

Поискав свою любимую матушку, [он] не нашёл её. Тогда ему сказали:

— Твоя матушка, освободившись [из ада], возродится из пятицветного лотоса. Обретёт святость высшего будды, и душа её будет блаженствовать.

Услышав эти слова, Молон-тойн опечалился. Его мучила упрямая мысль: «[Матушка] выносила меня все десять месяцев и три года кормила грудью своим молоком. Лежала в своей сухой постели. Когда её кормили, всю горькую пищу съедала сама. Отвращала меня от грязного, нечистого. Избавляла меня от мерзкого запаха мочи. Всячески старалась вырастить меня честным [человеком]».

Он также подумал: «Рождение единственного ребёнка причиняет страдания тысячу, десять тысяч раз. Труднее всего родить и вырастить ребёнка».

— Матушка моя, родив меня, какую благодарность ты от меня получила? — воскликнул [Молон-тойн], и слёзы потекли из глаз.

Поискав свою матушку и не найдя её, он пошёл дальше и прибыл в «Ледяной ад». Там он увидел, как черти приводили голых грешников и, обложив их голову льдом, усаживали на лёд.

Молон-тойн спросил:

— За какие грехи эти несчастные живые существа испытывают здесь подобные муки?

Предводитель чертей ответил:

— Эти грешники, пребывая в Джамбудвипе, желали разбогатеть. Их не устраивали дэли, которые они носили, поэтому они портили имущество многих людей, а у некоторых силой отбирали дэли. Потому-то после смерти их мучают в этом аду.

Молон-тойн, выслушав эти слова, опечалился и молвил:

—За то, что ломали [чужое] имущество и грабили, сами и страдают в этом аду.

Поискав свою любимую матушку и не найдя её, [Молон-тойн] отправился дальше и прибыл в «Ад отрезания языков». Там предводитель чертей, привязав [грешников] за волосы к столбам и связав им руки и ноги, засунув в рот клещи, вырывал у них языки до самого корня, и рты их наполнялись кровью. В течение дня и ночи [они] десять тысяч раз умирали, но за свои грехи десять тысяч раз оживали и терпели всяческие муки.

Увидев это, Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи страдают эти несчастные?

Предводитель чертей ответил:

— Пребывая в Джамбудвипе, эти, думая только о себе, превозносили себя. Разнося сплетни, ссорили [людей], и те страдали. За этот грех и попадают в ад железных клещей, где вырывают языки. Если [кто-либо] в мире живых не делает добрых дел, то им не будет помилования.

Увидев это, Молон-тойн очень опечалился и молвил:

— Если при жизни [кто-либо] не может жить в согласии с другими [людьми], а заботится только о себе, тот падёт в скорбный и страшный ад.

Поискав свою любимую матушку и не найдя её, [Молон-тойн] пошёл дальше и увидел, как грешных людей за волосы подвешивали на дереве и на ноги им вешали тысячу, сто тысяч камней. Черти с двух сторон избивали их железными дубинками.

Увидев этих страдающих, [Молон-тойн] спросил у предводителя чертей:

— Живя в Джамбудвипе, какие грехи они совершили, за которые теперь после смерти они так страдают в этом аду?

Предводитель чертей ответил:

— Пребывая в Джамбудвипе, эти грешники не почитали своих родителей и родственников мужа. Относились с пренебрежением и к великим, и к простым людям. За это после смерти женщины пали в этот ад и так страдают.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он пошёл дальше и увидел, как тела и руки множества грешных живых существ были закованы в цепи, на ноги им были надеты деревянные колодки, а свирепые черти били их с двух сторон железными дубинками так, что мясо [несчастных] отваливалось кусками.

Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— Пребывая в Джамбудвипе, какие грехи совершили эти несчастные? За что после смерти они страдают, пав в этот ад?

Предводитель чертей ответил:

— Эти грешные женщины, пребывая в Джамбудвипе, не почитали и не помогали своим родителям, а также ругали своих мужей. За это их и мучают в этом аду.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился и молвил:

— Если говорить о пользе, которую приносит муж, то он такой же кормилец, как и родители. Если при жизни с самого начала женщины будут почитать своего мужа и родителей, то как они падут в этот ад?

Поискав свою любимую матушку и не найдя её, [Молон-тойн] пошёл дальше и прибыл в «Ад перемалывания жерновами». Там, наколов грешников на остроги, помещали их в жернова и перемалывали. Вся земля была залита кровью множества грешников.

Увидев это, Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые грехи так мучают?

Предводитель чертей ответил:

— Эти живые существа в Джамбудвипе лишали жизни других живых существ ради их мяса и крови. Пили вино и водку. За эти грехи после смерти их теперь и мучают в этом аду.

Молон-тойн поискав свою любимую матушку и не найдя её, пошёл дальше и прибыл в «Ад толкущих в ступе». Там черти, схватив множество грешных живых существ, резали их на части, толкли в ступе, и кровь текла по земле. Толкли мелко, как муку.

Молон-тойн, увидев эти страдания, спросил:

— За какие грехи, совершённые в Джамбудвипе, эти грешники пали в ад, где они десять тысяч раз умирают, но вновь оживают и их опять всячески мучают?

Предводитель чертей ответил:

— Эти грешники при жизни сдирали шкуры с домашних животных и забирали только мясо и сахарные кости. За такой грех они после смерти и страдают, попав в этот ад.

Молон-тойн выслушал эти слова и очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он опять пошёл дальше и прибыл в «Ад мечей». Там черти загоняли грешных живых существ на гору с мечами, где на острых мечах у них отрезались ноги и другие части [тела]. Каждый из них резал свои руки и [прочие] конечности.

Увидев это, Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— За какие грехи, совершённые в мире живых, они теперь страдают в этом аду?

Предводитель чертей ответил:

— Эти, пребывая в Джамбудвипе, сжигали в огне мясо и кожу живых существ. За этот грех они так и страдают.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился и молвил:

—Я выведу всех отсюда. Если бы ради того, чтобы приготовить вкусную пищу, они не жарили бы мясо домашних животных, то как бы они пали в этот ад? Если бы они оберегали тело других живых существ, как своё собственное, то сберегли бы себя.

Поискав свою любимую матушку и не найдя её, Молон-тойн опять пошёл дальше и прибыл в «Ад побивания камнями». Там злобные черти, связав и подвесив грешников, с двух сторон к ним привешивали огромные камни. Когда одновременно ударяли [камнями], кости и волосы истязаемых живых существ размазывались наподобие теста, и кровь текла на землю.

Увидев, как их мучают, Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи теперь так мучают?

Предводитель чертей ответил:

— Пребывая в мире Джамбудвипа, они убивали муравьёв, червей и других [насекомых]. За этот грех их и мучают.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, [он] пошёл дальше и прибыл в «Ад распиливания». Там черти, зажав многочисленных грешников между кольев и хорошенько привязав вверх ногами, распиливали их острой пилой. Повсюду текла кровь.

Увидев, как истязают, Молон-тойн спросил:

— За какие совершённые в мире Джамбудвипа грехи мучают этих несчастных?

Предводитель чертей ответил:

— Пребывая в Джамбудвипе, эти грешники ради собственной выгоды грабили имущество других [людей]. Они порождали также грех гнева, похоти и невежества. За это после смерти их и мучают в этом аду.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он пошёл дальше и прибыл в «Ад прет ». Там страдали, имея голову, как гора, живот, как степь, и тонкое, как игла, горло. У них были поразительно безобразное тело и слабые, как ковыль, ноги. Если пытались пройти хоть чуть-чуть, то падали. Пятьсот [таких прет] горестно стенали. Они не могли найти ни еды, ни питья. Если и находили немного, то не могли проглотить.

Молон-тойн, увидев это, спросил у тех прет:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи вы после смерти переродились теперь в этом аду и так страдаете?

Преты ответили:

— Когда прежде жили в Джамбудвипе, мы поедали жертвенную пищу духовенства и не почитали три драгоценности. Самовольно нарушали принятые обеты и пост. За это и переродились претами.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он, как и прежде, пошёл дальше и прибыл в «Ад огненного города». Там черти загоняли грешных живых существ в этот город. Кожа и кости их сгорали, и они безмерно страдали. В поисках места для спасения они озирались вокруг. Увидев, что южные ворота открыты, бежали туда. Но, когда подбегали, ворота закрывались. Увидев, что открыты северные ворота, прибегали туда, но ворота также закрывались. Так привратники всех четырёх сторон закрывали ворота, обрекая [грешников] на страдания. Запертые в городе, они горели в огне, пытаясь куда-нибудь убежать.

Увидев этих страдальцев, Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи их теперь после смерти истязают?

Предводитель чертей ответил:

— Когда они жили в Джамбудвипе, то собирали яйца птиц, ещё не видевших солнечного и лунного света, и пекли их в огне. За то, что они скопили такие грехи, их так и мучают.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он, как и прежде, пошёл дальше и прибыл в «Ад огненных ям». Там черти опускали грешников в те ямы. Сила огня была такова, что он взметался на десять тысяч маховых саженей . Огонь был в тысячу этажей.

Увидев, как множество грешников горят в огне того грозного ада, Молон-тойн спросил об этом у предводителя чертей, и тот ответил:

— Когда они жили в Джамбудвипе, то из-за возникшего в их душах чувства жадности и глупости они поджигали дома и имущество других [людей] и погубили множество живых существ. [Сжигали] живые деревья. Устраивали пожары в горах и степях. За грех лишения жизни домашних животных и людей они после смерти переродились в этом аду, где их и мучают.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он пошёл дальше и прибыл в «Ад кипящего котла». Там черти накалывали на пики и бросали в кипящий котёл множество грешных живых существ. Их кожа и сухожилия, сварившись, распадались на части.

Увидев этих страдальцев, Молон-тойн спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи этих несчастных после смерти так истязают в этом аду?

Предводитель чертей ответил:

— Эти грешные живые существа, пребывая в Джамбудвипе, не почитали три драгоценности, [а также] приобретали мясо домашних животных и варили его в котле. За это они пали в этот ад, где их и мучают.

Увидев этих страдальцев, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он, как и прежде, пошёл дальше и прибыл в «Ад горячего корыта». Там черти, схватив грешников, до головы окунали их в железное корыто с огнём. Огонь того ада разрушал на куски части тел грешников. Из костей вихрем вырывался огонь.

Увидев неописуемые страдания того ада, Молон-тойн преисполнился великой скорбью и спросил у предводителя чертей:

— За какие совершённые в Джамбудвипе грехи их теперь здесь так мучают?

Предводитель чертей ответил:

— [Эти] грешники, пребывая в Джамбудвипе, пристрастились к восьми вкусным кушаньям и, обгладывая мозговые кости, дробили их на мелкие части, причиняя тем огромное горе. За этот грех их после смерти и мучают.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень опечалился. Поискав свою любимую матушку и не найдя её, он уселся перед тем адом для созерцания. Сила добродетели пребывания в созерцании очень встревожила Эрлик-хана и остальных чертей, и сердца их затрепетали от страха.

Эрлик-хан велел чертям:

— Идите и посмотрите, почему доставленные из Джамбудвипы греховные живые существа прибыли сюда?

Черти вышли наружу и посмотрели на ворота ада. Увидев, что там спокойно сидит какой-то тойн, одетый в плащ, они вернулись и сообщили Эрлик-хану:

— У ворот ада грешников нет. Есть только тойн, который в полном спокойствии предаётся созерцанию.

Выслушав эти слова, Эрлик-хан спешно вышел наружу. Посмотрев из ворот, увидел одетого в плащ тойна, сидящего спокойно, без движения, с закрытыми глазами, подобно спящему человеку. Подумав: «Это настоящий тойн», — [Эрлик-хан] подошёл ближе и несколько раз окликнул его. Неожиданно рассердившись на того тойна, Эрлик-хан спросил [его]:

— Святой учитель мой, для чего ты явился в этот ад?

Молон-тойн ответил:

— Я пришёл искать свою матушку.

Эрлик-хан спросил опять:

— Кто указал, что твоя матушка в аду?

Молон-тойн ответил:

— Победоносно прошедший Будда-учитель указал мне: «Твоя матушка находится теперь в аду».

Эрлик-хан спросил также:

— Кем тебе, святому учителю, приходится Победоносно прошедший Будда?

Молон-тойн ответил:

— Он мой учитель.

Выслушав эти слова, Эрлик-хан поклонился головой до земли и молвил:

— Сегодня я помолился, чтобы немногие скверные люди за свои прежние добродетели встретились с лучшим учеником Будды-учителя.

Затем Эрлик-хан сказал Молон-тойну:

— О, великий тойн , зачем ты пришёл в эту грязную страну? Тебя прислал Пришедший подобным образом [Будда] спасать живых существ? Если нет, то зачем сюда приходят учители? В то время как грешные люди заполнили пределы ада, кого пришёл спасать великий тойн? Поскольку земля этого ада и днём, и ночью скользкая от грязи, крови и гноя, ты, великий тойн, не подумал о том, что можешь испачкать свою чистую, священную дэли. Великий тойн, лучше ты уходи отсюда.

Молон-тойн ответил:

— О, хан! Родившие меня отец и мать, следуя пяти своим желаниям, поступали добродетельно, всегда приобщая [меня] к Учению и исполнив невообразимое число обетов. Мои родители умерли, и я думал, что они переродились в стране высшего блаженства. Однако только отец пребывает в стране высшего блаженства. Когда я не нашёл своей матушки в высшей стране, Победоносно прошедший Будда сказал: «Ищи свою матушку в стране ада». В поисках я постепенно обошёл все области ада, но, кого бы ни спрашивал, никто не видел её. Совершившие грехи люди встречаются с [Эрлик-]ханом. Нет другого места, куда бы они могли уйти. О, великий хан! Взглянув на мою единственную матушку, не вспомнишь ли ты её?

Выслушав эти слова, Эрлик-хан кликнул писцов, записывавших имена грешников, и приказал:

— О, писцы! Откройте книги и посмотрите, нет ли [в них имени] Молон-хатун, матушки этого тойна.

Тогда писцы по приказу хана поискали в книгах, где записаны совершённые при жизни грехи и благие деяния, но имени Молон-хатун не нашли.

Те писцы доложили [Эрлик-]хану:

— Имени Молон-хатун нет.

Узнав это, Молон-тойн обратился к Эрлик-хану:

— О, великий хан! Почему не все грешные люди прибывают сюда для наказания?

[Эрлик-хан ответил]:

— О, великий тойн. В мире есть два [вида существ], которые не встречаются со мной. Что касается этих двух [видов], то первый — это те, кто, родившись из утробы матери, всю жизнь поступал добродетельно, исполнял пост и обет, делал жертвоприношения трём драгоценностям, не выпускал из рук сутр, помогал страдающим от болезней и нищим. Такие люди после смерти перерождаются в стране высшего блаженства. Вторые — это те, кто не почитал Учения Будды, порочил духовенство, прогонял страждущих и нищих, грабил и совершал пять постыдных неискупных грехов. Такие люди после смерти, не промедлив и мгновения, по велению судьбы попадают в ужасный ад. К таким двум [видам существ] я не имею никакого отношения.

Эрлик-хан спросил также:

— Мой святой учитель, как зовут твою матушку?

— Мою матушку зовут Молон-хатун, — ответил Молон-тойн.

Выслушав эти слова, Эрлик-хан вернулся в свой дом, чтобы посмотреть записи. Поискав в книгах, ничего не нашёл. Он быстро вышел наружу и сказал Молон-тойн.

— Святой, я посмотрел в моих записях по аду, но имени твоей матушки там не нашёл.

Молон-тойн спросил:

— Если моей матушки нет в этом аду, то в какой другой ад она отправилась?

Предводитель чертей ответил:

— Там впереди, внутри железной горы, есть ад. Если грешники падут в тот ад, то никогда не освободятся.

Молон-тойн обратился к Эрлик-хану:

— Если пройти ещё дальше, то в грязном, зловонном аду находится город, построенный из железа. Высота его двадцать тысяч маховых саженей. Чёрные столбы его в тысячу, десять тысяч рядов. Вверх вырываются, клубясь, огонь и дым. В четырёх его углах непроницаемый мрак. Наверху города из пасти медного змея вырывается раскалённое пламя. На горе из пасти железных псов вырывается чёрный дым.

Молон-тойн всё это подробно рассмотрел, но ворот для входа не нашёл. Когда он несколько раз громко крикнул, никто из людей не откликнулся. Тогда Молон-тойн решил ещё раз пойти к Эрлик-хану и всё разузнать. Придя в город, именуемый «Огненное корыто», он спросил Эрлик-хана:

— Я пришёл в грязный, зловонный ад, но там нет ворот для входа. Почему там ворота не открыты?

Эрлик-хан ответил:

— Те грешники, павшие в грязный, зловонный ад, не почитали три драгоценности и совершали другие грехи. Поэтому, когда после смерти они приходят к этому аду, дует ветер их грехов и, подняв грешников, ввергает их в главный ад. Освободиться тем грешникам необычайно трудно. Святой учитель, мне говорили, что твои чудодейственные способности невелики, поэтому попроси Будду-учителя открыть врата того ада.

Выслушав эти слова, Молон-тойн вспомнил о своей любимой матушке и очень опечалился. Расставшись с Эрлик-ханом, он сел на облако и отправился в ту сторону, где находился Победоносно прошедший [Будда]. Прибыв туда без промедления, он поклонился Будде-учителю и спросил его:

— Я искал свою любимую матушку среди всех, кто по повелению Победоносно прошедшего [Будды] прибыл в ад, но не нашёл её. Там есть адский железный город, высотой в двадцать тысяч маховых саженей. Чёрные столбы его в десять тысяч рядов. Вверх вырываются, клубясь, пламя и дым. Но этот построенный из железа город закрыт. Я несколько раз покричал, но никто из людей не откликнулся. [Таким образом], я, твой ничтожный, недостойный ученик, не могу встретиться со своей матушкой.

Будда-учитель в ответ промолвил:

— Твоя мать, пребывая в Джамбудвипе, совершала различные грехи. За это после смерти она пала в грязный и зловонный ад. Всё это за её грехи.

Выслушав повеление Будды, Молон-тойн огорчился и зарыдал. [Тогда] Победоносно прошедший [Будда] молвил:

— Ученик мой, ты не расстраивайся, а выслушай мой наказ. Говорят, в том аду есть ворота, но, когда бы за те ворота ни брались, они не открывались. Теперь же надень мою мантию, возьми чашу-патру и колокольчик. Придя в ад, трижды ударь колокольчиком в створку ворот. Замок, который открывает ворота, спадёт сам собой, и ворота распахнутся. Все страдающие живые существа, услышав звук моего колокольчика, избавятся от наказания.

Молон-тойн, услышав ответ на то, о чём он спросил у Будды-учителя, очень обрадовался, надел мантию Будды, взял чашу-патру и колокольчик Будды. Сложив ладони, поклонился Будде-учителю и, сев на облако, отправился [в путь]. Поскольку Молон-тойн обладал неисчислимой мудростью и чудесными способностями, то, прибыв к вратам ада, он поднял колокольчик и трижды ударил в створку ворот. Ворота того грязного, зловонного ада открылись сами собой. Запоры сами собой отпали. Предводитель чертей и все [другие] властители пришли в ту часть ада, куда прибыл Молон-тойн. Эрлик-хан выступил вперёд и спросил:

— Кто ты? Зачем пришёл? Зачем открыл ворота?

Молон-тойн ответил:

— Я, ближайший ученик Будды-учителя, пришёл, чтобы вывести из ада мою матушку.

— Как зовут твою матушку? — опять спросил Эрлик-хан. — Я пойду и посмотрю в книге её имя среди тех, кто [находится] в аду.

Молон-тойн ответил Эрлик-хану:

— Мою матушку при жизни звали Молон-хатун.

Выслушав эти слова, Эрлик-хан ушёл. Придя в ад, он несколько раз громко позвал Молон-хатун. [Та] услышала голос, но, боясь долгого наказания, громко не ответила и только тихо произнесла: «Это я». Тогда Эрлик-хан спросил:

— Я несколько раз позвал [тебя]. Почему ты не откликнулась?

Молон-хатун ответила:

— Я боялась, что ты, Эрлик-хан, задумал истязать меня. Потому и не откликнулась.

Эрлик-хан вновь промолвил:

— Твой единственный сын, сопровождавший Будду и наречённый Молон-тойном, пришёл искать тебя.

— Мой единственный сын не был тойном, и его не звали Молон-тойном, — ответила Молон-хатун.

Эрлик-хан, выслушав такие слова Молон-хатун, быстро вышел из ворот ада и сказал Молон-тойну:

— Там есть одна Молон-хатун, которая сказала мне: «В мире живых у меня был единственный сын, который не был тойном, и его не звали Молон-тойном».

Выслушав слова Эрлик-хана, Молон-тойн молвил:

— Милостивый Эрлик-хан, в Джамбудвипе отец и мать дали мне имя Лобог. После их кончины я сопровождал Будду-учителя. Победоносно прошедший Будда-учитель Шакьямуни сделал меня тойном и дал другое имя. Теперь меня зовут Молон-тойном.

Выслушав эти слова, Эрлик-хан возвратился в ад и сказал Молон-хатун:

— При твоей жизни его звали Лобог. После твоей смерти он стал тойном Будды-учителя, и звать его стали Молон-тойном.

Молон-хатун выслушала эти слова, и слёзы потекли из её глаз. Она сказала Эрлик-хану:

— Когда пребывала в Джамбудвипе, человек по имени Лобог был моим единственным сыном.

Выслушав эти слова, Эрлик-хан велел чертям:

— Черти, выдерните гвозди, которыми прибита Молон-хатун. Снимите и быстро уберите брёвна, в которые она зажата.

Выслушав слова хана, черти вошли внутрь ада. Немедленно выдернули гвозди из тела Молон-хатун и сняли все доски. Когда сняли, Молон-хатун почему-то упала без чувств. Из волосков на теле стала сочиться кровь.

Эрлик-хан опять приказал чертям:

— Снимите множество оков и тяжёлый круг, одетый на шею Молон-хатун. Освободите её тело. Спрячьте всё блестящее острое оружие.

Черти по приказу Эрлик-хана сделали Молон-хатун такой же, как прежде. Спрятали всё блестящее острое оружие и вывели [её] за ворота своего ада.

Эрлик-хан спросил у Молон-хатун:

— Кто кроме твоего единственного сына, ученика Будды-учителя, выведет тебя за ворота моего ада? Как ты встретишься со своим единственным сыном?

Эрлик-хан спросил также у Молон-тойна:

— Узнаёшь ты или нет свою матушку Молон-хатун?

Молон-тойн ответил Эрлик-хану:

— Мне ясно не показали лица моей матушки. Поэтому, увидев [её], сейчас не узнал.

Эрлик-хан согласился и, указав рукой, сказал:

— Та, что находится перед тобой, у кого всё тело горит в огне, а изо рта клубится дым; у кого на шею надет ошейник, а грешное тело опутано разными цепями и кого погоняют острыми мечами, — не это ли твоя мать?

Молон-тойн, увидев свою матушку, упал на землю без чувств. Спустя некоторое время, едва придя в себя, он поднялся, протянул руки к родимой матушке и громко зарыдал. Насмотревшись на свою матушку, Молон-тойн сложил ладони, поклонился своей родимой матушке и обратился к ней, плачущей, не способной даже произнести и звука:

— Если бы при жизни в Джамбудвипе ты почитала три драгоценности и делала подношения духовенству, то за что бы ты пала в ад?

Мать согласилась с сыном и сказала ему:

— Ах, родной мой сынок. [Я] поступала, не веря таким словам. Теперь это не принесло мне пользы для обретения блаженства. Скончавшись, переродилась в этом аду, где меня в наказание мучают.

Выслушав эти слова своей матушки, Молон-тойн положил еду в чашу-патру, данную ему могущественным Буддой, и, протянув её своей матушке, сказал:

— Ешь.

Когда мать ела эту пищу, часть положила в огонь, [но от появившегося] запаха не смогла есть эту вкусную еду. Увидев это, Молон-тойн очень опечалился и сказал:

— Матушка моя, в мире Джамбудвипа ты была заботливой и смиренной. Почему теперь, умерев, ты не столь же смиренна в этом аду, а переродилась похожей на засохшее дерево, и лицо [твоё] не узнать? Из всего твоего тела вырывается огонь, а изо рта — дым.

Увидев такие страдания своей матушки, [Молон-тойн] громко зарыдал.

Его мать ответила:

— Сын мой, ты выслушай! Проголодавшись, [я] ем грубое железо, а, если хочу пить, — пью расплавленный горячий чугун. Страдаю, за одну ночь десять тысяч раз умерев и десять тысяч раз воскреснув. Неужели я никогда не увижу тебя, моего сына! [Ты] пришёл разыскивать меня, свою мать, в этот страшный ад, но никто [обо мне] не знает.

Не выдержав, пока мать с сыном наговорятся о своих страданиях, Эрлик-хан сказал Молон-тойну:

— Вы, двое, прекратите свою болтовню. Быстро приготовив телегу, отправлю твою мать в ад для наказания. Если ты не простишь свою мать, то я возьму железную пику и загоню ею твою мать в ад.

Услышав эти слова, Молон-тойн быстренько простил свою матушку. Та в то время, когда её уводили в страшный ад, уходя, сказала сыну:

— Ты меня скорее освободи.

Услышав слова своей матери, Молон-тойн громко зарыдал и, несколько раз помолившись Эрлик-хану, спросил [его]:

— Почему, когда я сам пришёл в ад ради моей родимой, любимой матушки, повсюду чинили установленные тобой наказания?

Выслушав эти слова, Эрлик-хан ответил:

— Если при жизни в мире под названием Джамбудвипа совершают всевозможные грехи, то никто не уйдёт, и каждый будет отвечать за совершённые грехи.

Выслушав повеление Победоносно прошедшего [Будды], Молон-тойн сложил ладони и поклонился. Вспомнив о своей родимой матушке, произнёс: «Отправлюсь на [её] поиски».

Решив так, сел на облако, взял колокольчик и чашу-патру Победоносно прошедшего Будды и, отправившись в сторону «Мрачного ада», вскоре прибыл туда. Когда, достигнув того «Мрачного ада», он протянул своей матери пищу, которую ему дал Будда, мать из жадности не вернула обратно, а, взяв пищу левой рукой, другой рукой спокойно отправила её в рот, бросив небольшую часть в огонь. Однако, когда пробовала проглотить, в её животе разгорался огонь, подобный пожару.

Молон-тойн, увидев, что его матушка не [может] есть, очень огорчился. Преклонив колена и помолившись своей матушке, он спешно отправился туда, где пребывал Победоносно прошедший Будда. Прибыв к Будде-учителю Шакьямуни и выслушав его повеление, Молон-тойн сложил ладони и поклонился. Вспомнив о своей родимой матушке и решив: «Отправлюсь искать», — сел на облако и, держа колокольчик и чашу-патру Победоносно прошедшего Будды, направился в «Мрачный ад» и вскоре прибыл туда. Когда [он опять] в том «Мрачном аду» дал своей матери пищу, которую ему вручил Будда, она [так же] не смогла проглотить [её]. Промолвив: «Как освободить [матушку] из мрачного грозного ада?» — вернулся обратно и доложил [обо всём] Победоносно прошедшему Будде-учителю.

Будда-учитель велел тойну:

— Для того чтобы освободить твою мать, пригласи пятьсот бодхисаттв и монахов. Если попросишь каждого прочитать все священные книги, твоя мать быстро освободится из ада.

Выслушав повеление Будды, Молон-тойн быстро ушёл и пригласил всех светлейших бодхисатв-махасаттв, а также духовенство. Когда, собрав их, попросил прочитать все священные книги, то, благодаря могуществу Учения Будды и мудрости Победоносно прошедшего [Будды], Молон-хатун, освободившись из «Мрачного ада», переродилась в «Аду прет».

[Затем] Молон-тойн выслушал слова Эрлик-хана и, решив: «Спрошу у Будды-учителя», — сел на облако. Отправившись к местопребыванию Победоносно прошедшего [Будды], [вскоре] прибыл [туда]. Сложив ладони и поклонившись Победоносно прошедшему [Будде], [Молон-тойн] спросил у Победоносно прошедшего Будды:

— [Почему], разыскав свою матушку, я не смог вывести её из ада?

Победоносно прошедший Будда-учитель так ответил Молон-тойну:

— Ты не горюй. Я пойду [туда] сам.

Услышав повеление Будды, Молон-тойн очень обрадовался, сложил ладони и поклонился Будде Шакьямуни. Победоносно прошедший Будда, в сопровождении всех бодхисаттв воссев на пятицветное облако, испустил из ногтей и темени свет в десятки тысяч раз ярче [обычного] и осветил сиянием все ады. Все железные седалища превратились в лотосы. Все деревья шалмали и прочее стали белой яшмой. Все десять Эрлик-ханов сложили ладони и, повторяя: «Учитель, Учитель», — и держа в руках курительные свечи и цветы, все вместе почтительно отправились к Победоносно прошедшему Будде. Победоносно прошедший Будда, видевший мысли [своего] благодетельного ученика, знал, как трудно ученику вызволить из ада свою мать. [Поэтому] Будда-учитель из чувства сострадания сиянием своего уснира осветил находящийся у ног Будды грозный мрачный ад и все другие ады и прекратил истязания. Все без исключения страждущие живые существа, пребывающие в восемнадцати адах, благодаря могуществу сияния Будды быстро освободились [из ада]. Освободив тех мучеников, Победоносно прошедший [Будда] в сопровождении всех бодхисаттв возвратился к себе в Ваджрасану.

После этого Молон-тойн, сложив ладони, поклонился Победоносно прошедшему Будде и вновь спросил его:

— В то время как все страдавшие в аду освободились, где теперь находится единственная моя родимая матушка?

Победоносно прошедший Будда ответил Молон-тойну:

— Твоя мать, пребывая в Джамбудвипе, грешила, отказавшись от добрых дел. Поскольку грех пренебрежительного отношения к трём драгоценностям очень велик, то она освободилась только из ада зловонных нечистот и не освободилась из других адов. Теперь твоя мать вновь переродилась в грозном «Мрачном аду».

Молон-тойн опять спросил у Победоносно прошедшего [Будды]:

— Куда отправилась моя матушка, освободившись от этого наказания?

Будда Шакьямуни так объяснил Молон-тойну:

— За грехи свои большие твоя мать переродилась в городе прет.

Выслушав повеление Будды, Молон-тойн очень опечалился и для того, чтобы найти свою матушку, сел на облако и отправился туда, где находится город прет. Прибыв туда, стал искать свою матушку и неожиданно увидел её. Разум его помутился. Увидев свою матушку, совершавшую деяния прет, Молон-тойн опечалился и решил: «Спрошу у Будды», — и быстро отправился туда, где находился Победоносно прошедший [Будда]. Прибыв туда, сообщил Победоносно прошедшему [Будде]:

— Моя любимая матушка страдает, переродившись в области прет.

Победоносно прошедший Будда молвил:

— Прежде [ты] думал: «Долгое время руководствуя своей матушкой, из уважения [к ней] омою я своё тело на берегу реки. Что думает об этом Будда?».

Победоносно прошедший Будда Шакьямуни велел своему ученику Молон-тойну: «Выслушай мой наказ», — и произнёс:

— Если все будды и бодхисаттвы выпьют воды из этой реки, то она окажется вкусной, как масло и сладкий тростник. Если множество духовных лиц выпьют воды из этой реки, то это будет вкусный напиток, подобный аршану. Если выпьют благочестивые люди, то те благочестивые [люди], жаждущие воды той реки, утолят свою жажду. Если же этой воды выпьет твоя мать, то она, попав в утробу, сразу же превратится в огонь. Огонь, пылающий во всей утробе, причинит жестокие страдания. Сердце и печень будет колоть так, как будто их разрубают на части острыми мечами. От боли они будут переворачиваться. [Эти], страдающие от подобных мук, которые, кажется, никогда не окончатся, называются претами.

Выслушав повеление Победоносно прошедшего [Будды], Молон-тойн спросил:

— Как избавить мою матушку от этого наказания?

Будда Шакьямуни так ответил Молон-тойну:

— Если, решив: «Освобожу свою матушку из ада прет», — ты развесишь шёлковые украшения, зажжёшь курительные свечи и лампады, пригласишь всех будд и бодхисаттв и будешь оберегать жизнь домашних животных, то твоя мать Молон-хатун покинет тело преты. Страдания прекратятся, и она быстро освободится.

[Молон-тойн] после повеления Победоносно прошедшего Будды сразу же развесил шёлковые украшения, зажёг курительные свечи и лампады, пригласил всех будд и бодхисаттв и стал оберегать жизнь всех домашних животных. Благодаря силе всех этих благодеяний Молон-хатун быстро освободилась из ада прет и переродилась среди домашних животных.

[Тогда] Молон-тойн опять спросил у Победоносно прошедшего Будды:

— Где теперь переродилась моя матушка, освободившись от рождения претой?

Будда Шакьямуни ответил:

— Из-за своих великих грехов твоя мать не обрела рождения высших [существ]. Избегнув ада прет, она переродилась собакой в городе Дзангса.

Выслушав эти слова, Молон-тойн очень расстроился, сложил ладони, поклонился Победоносно прошедшему Будде и без промедления отправился в город Дзангса. Прибыв туда, он в поисках матери бродил, расспрашивая многих людей, не только в городе, но и в его окрестностях. Услышав, как они говорили меж собой: «У брахмана не рыжая собака, а лев. Если [к ней] приближается идущий навстречу человек, она хватает его. Эта собака — злой сторож», — Молон-тойн решил: «Моя родимая матушка переродилась в [эту] собаку», — и отправился в город, [где жил брахман]. Неожиданно он увидел собаку, бегущую так быстро, как будто она летела. Подбежав к Молон-тойну, она зубами схватила его за дэль и трижды очень приветливо куснула.

Юноша Молон-тойн молвил:

— Эта собака действительно моя матушка. Помолившись тэнгриям и Будде, сделав мысли [свои] истинно благочестивыми, пусть эта собака отрыгнёт из пасти кости и станет такой же смирной, как я.

Поняв это, собака ответила Молон-тойну:

— Сын мой! Я поступала, не слушая твоих слов и не веря им, поэтому, скончавшись, переродилась в аду и испытала бесчисленные страдания. Сын мой! Если ты меня не защитишь, как я смогу избежать наказания во множестве жестоких адов?

Молон-тойн спросил у своей любимой матушки:

— Кроме нынешнего перерождения собакой, каковы были другие твои перерождения в аду?

Собака ответила:

— Когда мне велели стать собакой и я переродилась, то при воспоминании об аде тело моё трепетало от боли, сердце колотилось, и было очень страшно.

Выслушав эти слова, Молон-тойн поклонился своей матушке и отправился туда, где пребывал Победоносно прошедший, Должным образом вернувшийся Будда. Быстро прибыв туда, [он] обратился к Победоносно прошедшему [Будде]:

— Я разыскал свою матушку. Искупив свои грехи, она переродилась собакой. Благодаря благословению Будды-учителя она станет тойном до тех пор, пока не придёт время обрести рождение тэнгриев. Как избавить мою матушку от перерождения собакой?

Будда Шакьямуни велел Молон-тойну:

— Если решил быстро избавить свою мать от перерождения собакой, то в течение семи месяцев пятнадцатого [числа] соблюдай пост и раздавай подаяние, пригласи множество бодхисаттв и духовных лиц и сделай хорошее подношение. [Тогда] твоя мать избавится от перерождения собакой и родится человеком.

Молон-тойн [выслушал] повеление Будды и очень обрадовался. По приказу Будды [он] пригласил святейших [лам] и сделал подношение великому Будде. Благодаря силе этого благодеяния Молон-хатун освободилась от перерождения собакой и возродилась [среди] Шакьев. Победоносно прошедший Будда возложил на её голову свою золотую длань, преподал пятьсот посвящений и очистил её душу. Омрачённый разум её просветлился. Восприняв повеления Будды, [она] уверовала [в них]. Совершая благие деяния, воссияла святостью Будды.

После того как Будда Шакьямуни поведал [своё Учение], Молон-тойн, обретя благодетельные помыслы, обошёл небеса и землю и освободил Молон-хатун.

Оцените статью
Поделиться с друзьями
Если вы заметили ошибку на сайте, пожалуйста, выделите её и нажмите смахните вправо
Примечания
  •  – Великий тойн («великий господин») — в якутской мифологии глава злых духов верхнего мира, родоначальник большого племени абасы (Яма). Согласно мифам, он дал людям душу (сюр), послал им через ворона огонь. К нему, как к высшему судье, часто обращаются шаманы с жалобой на обиды людей и за разрешением того или иного спора. Суд его очень строгий, решения его жестоки, но справедливы. Великий тойн представлялся антропоморфным божеством, главой большой семьи. Он недоступен лицезрению смертных, но в некоторых мифах его видят в образе какого-нибудь крупного животного.
  •  – Гэлун — третья монашеская степень в ламаизме. Её носитель принимает 253 обета.
  •  – Обо — древнее святилище, местопребывание духов-хозяев местности, место, где надлежит поклоняться духам, сооружается в священных местах, где духи явили себя или где они действуют. С годами обо увеличивается в своих размерах, за счёт жертвенных камней во время ежегодных обрядов и от проходящих мимо путников. Обо часто возникает в местах поклонения духам на перевалах, где проходят караванные тропы, или вершинах почитаемых гор, в святых местах и вблизи буддийских храмов. Груды камней на перевалах часто являются единственным ориентиром для путешественников в пустынной местности. Каждый бурятский и монгольский род, каждый монгольский сомон и каждый буддийский монастырь имели своё обо.
  •  – Мангус — по устной бурятской и монгольской версиям мангусы возникли из частей тела побеждённого злого владыки неба Ата-улана, этот восточный тенгри был побеждён добрым западным тенгри, его тело был расчленено и сброшено вниз на землю. У мангусов отсутствуют имена, которые заменяются весьма характерными отрицательными прозвищами: Пятнадцатиголовой Атгар Жёлтый Мангус (атгар — свернувшийся, переплетённый). Мангусы змееподобны. Их отличительный признак множество голов. Утроба мангусов вмещает толпы проглоченных им стад и людей. При этом мангус считается хранителем «внешних душ», что указывает на изначальную связь чудовища с идеей реинкарнации и загробного мира. Чтобы окончательно победить чудовище, герой должен вызволить эти души из плена.
  •  – Дэли — традиционная одежда монгольских и тюркских народов Центральной Азии; обычно делается из хлопка, шёлка или парчи. Дэгэл представляет собой длинный халат или кафтан, доходящий до колен, со стоячим воротом; фасон дэгэл одинаков как для мужчин, так и для женщин; однако, иногда у мужских дэгэл наблюдаются более широкие рукава. Две полы дэгэл запахиваются левая на правую. 5-6 застёжек располагаются следующим образом: одна подмышкой, три у плеча, остальные у воротника.
  •  – Преты — злой голодный дух, имеющий вид страшного чудовища: мир претов — один из шести миров сансарического бытия.
  •  –  Маховая сажень — старорусская единица измерения, равная расстоянию в размах обеих рук, по концы средних пальцев. 1 маховая сажень = 2,5 аршина = 10 пядей = 1,778 метра.
  •  – Эрлик-хан — в мифологии монгольских народов и саяно-алтайских тюрок владыка царства мёртвых, верховный судья в загробном мире, дьявол, демиург или первое живое существо, созданное демиургом. Имя восходит к древнеуйгурскому Эрклиг каган («могучий государь») — эпитету владыки буддийского ада Ямы. Прозвище Номун-хан - монгольская калька титула Ямы - «царь закона», «владыка веры»; кроме того, в Монголии Эрлик часто именуется Чойджалом (тибет. форма данного титула)
  •  – Великий тойн («великий господин») — в якутской мифологии глава злых духов верхнего мира, родоначальник большого племени абасы (Яма). Согласно мифам, он дал людям душу (сюр), послал им через ворона огонь. К нему, как к высшему судье, часто обращаются шаманы с жалобой на обиды людей и за разрешением того или иного спора. Суд его очень строгий, решения его жестоки, но справедливы. Великий тойн представлялся антропоморфным божеством, главой большой семьи. Он недоступен лицезрению смертных, но в некоторых мифах его видят в образе какого-нибудь крупного животного.
Благодарности и пожелания