Среди художников, которых по праву причисляют к окружению Толстого и которые стали приверженцами его учений, а также и вегетарианства, самым видным, несомненно, является Илья Ефимович Репин (1844-1930).
Толстой ценил Репина как человека и художника, не в последнюю очередь за его естественность и своеобразную наивность. 21 июля 1891 г. он написал обоим Н. Н. Ге (отцу и сыну): «Репин — хорошая художественная натура, но совсем сырая, нетронутая, и едва ли он когда проснется».
Репин нередко восторженно признавался сторонником вегетарианского образа жизни. Одно из таких признаний находим в письме, написанном им И. Перперу, издателю Вегетарианского Обозрения, немногим после смерти Толстого.
«В Астапове, когда Льву Николаевичу стало лучше и ему для подкрепления подали стаканчик овсянки с желтком, мне хотелось крикнуть отсюда: Не то! Не то! Дайте ему вкусно заправленный бульон из трав (или сена хорошего с клевером). Вот, что восстановит его силы! Воображаю, как улыбнулись бы заслуженные авторитеты медицины, только что прослушавшие полчаса больного и уверенные в питательности яиц…
А я в восторге справляю медовый месяц питательных и вкусных растительных бульонов. Я чувствую, как благотворный сок трав освежает, очищает кровь и влияет самым целительным образом на начинавшийся уже очень явственно склероз сосудов. На 67-м году жизни при достатке и склонности к объедению я уже испытывал значительные недомогания, угнетения, тяжесть и особенно какую-то пустоту в желудке (особенно после мяса). И чем больше питался, тем больше внутренне голодал. Надо было оставить мясо — лучше стало. Перешел на яйца, масло, сыры, каши. Нет: растолстел, не могу уже снять с ног ботинок; пуговки едва держат накопившиеся жиры: работать тяжело… И вот доктора Ламан и Паско (кажется, они из дилетантов) — вот мои спасители-вразумители. Н. Б. Северова изучила их, сообщала мне их теории.
Выброшены яйца (мясо уже и прежде оставленно). — Салаты! Какая прелесть! Какая жизнь (с оливковым маслом!). Бульон из сена, из кореньев, из трав — вот эликсир жизни. Фрукты, красное вино, сушеные плоды, маслины, чернослив… орехи — энергия. Можно ли перечислить всю роскошь растительного стола? Но бульоны из трав — какое-то веселье. Это же ощущение испытывает и мой сын Юрий и Н. Б. Северова. Сытность полная на 9 часов, ни пить ни есть не хочется, все сокращено — свободнее дышится.
Вспоминаю 60-е годы: увлечение экстрактами мяса Либиха (белки, белки), а к 38 годам он был уже дряхлый, утративший всякий интерес к жизни старик.
Как я рад, что опять могу бодро работать и все мои платья, ботинки на мне свободны. Жиры, комками выступавшие сверху заплывших мускулов, ушли; тело помолодело и я стал вынослив в ходьбе, сильнее в гимнастике и гораздо успешнее в искусстве — заново освежился. Илья Репин».
12-го сентября в письме к Н. Н. Ге-сыну Толстой выражает удивление:
«Как смешон Репин. Пишет Тане [Татьяне Львовной Толстой] письма, в которых эмансипируется старательно от доброго влияния на него пребывания у нас». В самом деле, Репин, которому, без сомнения, было известно, что Толстой работает над Первой ступенью, написал Татьяне Львовне 9 августа 1891 г.: «Вегетарианствую я с удовольствием, работаю, а никогда еще не работал так успешно». А уже 20 августа в другом письме говорится: «Вегетарианство я должен был оставить. Природа знать не хочет наших добродетелей. После того, как я писал Вам, ночью меня хватила такая нервная дрожь, что наутро решил заказать бифштекс — и как рукой сняло. Теперь я питаюсь вперемежку. Да ведь здесь трудно: скверный воздух, вместо масла маргарин и т. д. Ах, если бы куда-нибудь выселиться [из Петербурга]! Но пока нельзя». Почти все письма Репина в то время адресованы Татьяне Львовне. Он рад, что именно она будет ответствена за художественный отдел издательства «Посредник».
Переход Репина к вегетарианскому образу жизни еще долго будет движением по схеме «два шага вперед — один назад»: «Знаете ли, как это ни грустно, я пришел к окончательному заключению, что я без мясной пищи не могу существовать. Если я хочу быть здоровым, должен есть мясо; без него у меня теперь сейчас же начинается процесс умирания, как Вы видели меня на страстной у Вас. Я долго не верил; и так и сяк испытывал себя и вижу, что иначе нельзя. Да вообще христианство живому человеку не годится»
С 1900 года, со времени свадьбы Репина с Н. Б. Нордман-Северовой, его посещения Толстого становятся все реже. Но его вегетарианство будет строже. Репин об этом сообщает в 1912 году в своей статье к тому «альбому» Ташкентской столовой «Безубойное питание», который печатается в журнале Вегетарианское обозрение за 1910-1912 гг. в нескольких продолжениях; при этом повторяются иные показания, двумя годами ранее, сразу после смерти Толстого, вошедшие в письмо И. Перперу :
«Всякий момент я готов к благодарности Богу, что стал, наконец, вегетарианцем. Первый дебют был у меня около 1892 г.; продолжался два года – я не сумел и смалодушествовал под угрозой истощения. Второй продолжался 2 1/2 года, в прекрасных условиях и пресекся по настоянию доктора, запретившего моему другу [т. е. Н. Б. Нордман] вегетарианствовать: для питания заболевших легких "необходимо мясо". Вегетарианствовать я было прекратил "за компанию", и, из боязни отощать, старался есть как можно больше и особенно сыры, каши; начал толстеть до тяжести – это было вредно: еда по три раза, с горячими блюдами.
Третий период – самый сознательный и самый интересный, благодаря умеренности. Отброшены яйца (вреднейшая пища), устранены сыры. Коренья, зелень, овощи, фрукты, орехи. Особенно супы и бульоны из крапивы и прочих трав и кореньев дают чудесное питательное и сильное средство к жизни и деятельности… Но я опять в особых условиях жизни: у моего друга талант изобретательности и творчества создавать из самых отбросов растительного царства необыкновенно вкусные яства. Все мои гости с восхищением хвалят мои скромные обеды и не верят, что стол без убоины и что он так дешево стоит.
Я насыщаюсь за скромным обедом, из двух блюд, в 1 ч. дня на весь день; и только в половине 8-го закусываю холодным: салат, маслины, грибы, фрукты и вообще, что найдется понемногу. Умеренность – счастье тела.
Чувствую себя как никогда прежде; а главное, я спустил все лишние жиры, и платья все свободны стали, а прежде были все теснее и теснее; и я уже с трудом надевал себе ботинки. Ел три раза по несколько горячих всяких блюд и все чувствовал голод; а по утрам – угнетающую пустоту в желудке. Почки работали плохо от перцу, к которому я привык, я стал тяжелеть и дряхлеть заметно в 65 лет от излишка питания.
Теперь, слава Богу, я стал легче и, особенно по утрам, чувствую себя свежо и бодро внутри. И аппетит у меня детский – вернее подростка: все ем с удовольствием, только бы воздержаться от излишка. Илья Репин».
Из воспоминаний писателя К. И. Чуковского, дружного с Репиным, мы знаем, что художник и в Петербурге посещал вегетарианские столовые. Чуковский особенно с 1908 г. как в Петербурге, так и в Куоккале находился в живом контакте с Репиным и Нордман-Северовой. Он рассказывает о посещении «столовки» за Казанским собором: «Там приходилось подолгу простаивать в очереди и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами. Главными приманками в этой вегетарианской столовой были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек. Среди студентов, приказчиков, мелких чиновников Илья Ефимович чувствовал себя своим человеком».
Репин в письмах к друзьям не перестает ратовать за вегетарианство. Так, в 1910 году он уговаривает Д. И. Яворницкого не есть мясо, рыбу и яйца. Они вредны для человека. В. К. Бялыницкому-Бируля он пишет 16 декабря 1910: «А насчет моего питания – я дошел до идеала (конечно, это не одинаково всякому): еще никогда не чувствовал себя таким бодрым, молодым и работоспособным. Вот дезинфекторы и реставраторы!!!… А мясо – даже мясной бульон – мне отрава: я несколько дней страдаю, когда ем в городе в каком-нибудь ресторане… И с невероятной быстротой восстанавливают меня мои травяные бульоны, маслины, орехи и салаты.»
После смерти Нордман 30-го июня 1914 г. в Орселине близ Локарно, Репин поехал в Швейцарию. В Вегетарианском Обозрении он опубликовал подробный рассказ об умершей спутнице своей жизни, о ее характере, ее деятельности в Куоккале, ее литературном творчестве и последних неделях ее жизни в Орселино. «Наталья Борисовна была строжайшая вегетарианка – до святости»; она верила в возможность лечиться «солнечной энергией», содержанной в виноградном соке. «На высоком подъеме из Локарно в Орселино, в райски прекрасной местности над озером Маджиоре, на маленьком сельском кладбище, выше всех великолепных вилл <…> лежит наша строгая вегетарианка. Она слышит гимн этого пышного растительного царства Творцу. И глаза ее и сквозь землю смотрят с блаженной улыбкой в голубое небо, с какой она, прекрасная, как ангел, в зеленом платье, лежала в гробу, засыпанная дивными цветами юга…» В основе вегетарианства у Репина, как это показывают тексты, здесь приведенные, лежали прежде всего соображения здоровья, оно имело «гигиеническую» мотивацию. Строгость к самому себе, склонность к спартанству, эти качесчва были присущи Репину.