Зачем нужна девичья честь?

Ни в мать, ни в отца... В 1957 году Москву посетило небывалое количество иностранцев: чемпионат мира по хоккею, международные дружеские игры и особенно VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов привлекли тысячи туристов из разных уголков планеты. А через год-другой во вполне благополучных семьях начали рождаться чёрные младенцы. Дело вроде бы житейское, и подобным итогом «тесных» международных отношений сегодня никого не удивишь, но тогда на эти вещи смотрели несколько иначе.

В семьях, естественно, пошли раздоры. Мужья мрачно пили горькую, их благоверные рыдали и клялись. Некоторые, правда, признавались, что был-таки грех с негром, но, дескать, по глупости и без последствий. Так что ребёнок — твой. «Тогда почему он чёрный?» — стучали кулаками по столу мужики. Семьи балансировали на грани развода, нередко рушились, но это была лишь первая волна потрясений.

Вторая, куда более кошмарная, пришла спустя четверть века, когда у девиц, которые видели негров только в кино да по телевизору, стали появляться чёрненькие детишки (вспомните фильм «Не валяй дурака»). На этот раз об изменах речи не было: мужья не сомневались, что их жёны не то что с неграми (откуда они возьмутся в российской глубинке?!), а вообще ни-ни на стороне, и потому бросились к специалистам, но те лишь умело спрятали бессилие науки в тумане бестолковых объяснений. Несчастные родители погрузились в генеалогию, надеясь найти хотя бы одно «тёмное пятно» в сонме родственников, но ничего подозрительного обнаружить не удалось, если не считать вынужденных признаний тёщ о том, что в молодости у них были отношения с неграми, не совсем, правда, платонические. Прослышав об этом, злые языки принялись твердить, что кара за мимолётные грехи матерей пала на их дочерей. Запомним эти слова.

Новое — это, как правило, хорошо забытое старое. Стало быть, для того, чтобы пролить свет на нечто сегодня непонятное, надо погрузиться во тьму веков. Парадокс? Вовсе нет, ибо именно там, в мрачных глубинах истории, спрятаны ответы на самые сложные вопросы нашего времени, в том числе и на природу московских чудес 1957-го. Случались ли они когда-нибудь в прошлом? Да, случались, и, более того, их механизм не был секретом для древних, но где-то на исходе античности о нём забыли, а вернее сказать, утаили. Да так умело, что не только широкая общественность, но и серьёзные учёные вплоть до середины XIX века о нём даже не подозревали.

Из небытия древние знания вернулись благодаря неудачной попытке коннозаводчиков скрестить породистых английских кобыл и самцов зебр-квагги. Выбор столь странных партнёров объяснялся благими намерениями: во-первых, зебры не боятся укусов мух цеце и легко переносят жаркий климат; во-вторых, они не идут на контакт с человеком — их почти невозможно запрячь в повозку или заставить пахать поле. Помесь же, по замыслу коннозаводчиков, должна была стать идеальным вариантом для хозяйственных нужд в условиях Африки. Наконец, в природе оставалось всего лишь несколько экземпляров квагг, и в случае удачи был шанс возродить этот вид. Но благое дело не состоялось: в одних случаях зачатие не наступало, в других — кобылы производили на свет слабых, нежизнеспособных гибридов. Зебр отпустили на волю, а элитных кобыл вернули в стойла.

Про неудачный эксперимент старались не вспоминать, однако спустя несколько лет кобылы принесли жеребят с полосками! Расстроенные коннозаводчики не знали что и думать: кобыл покрывали чистокровные английские скакуны, и надо же — такой конфуз. Самые знаменитые учёные разводили руками: ни одной теории, которая сумела бы объяснить это явление, не было, и потому рождение бракованного молодняка списали на случай. Однако менее знаменитые, но более дотошные исследователи провели новые опыты по межвидовому скрещиванию, и странный эффект повторился, т. е., побывав всего один раз под самцом зебры, кобылы, несмотря на последующие покрытия породистыми жеребцами, упорно продолжали приносить полосатое потомство, но с разными степенями полосатости. Именно эти степени дали скептикам повод усомниться в чистоте экспериментов и обвинить коллег в подтасовках. Тем не менее загадочный феномен получил название «телегония», т. е. рождение на расстоянии.

Когда результаты опытов были опубликованы, немедленно возник новый вопрос: проявляется ли телегония у людей? Ряд учёных отвечал на него утвердительно. В частности, французский профессор Феликс Ледантек в своей книге «Индивид, эволюция, наследственность и неодарвинисты», которая, кстати, в 1889 году была издана и в Москве, сделал вывод: «Ребёнок, родившийся от женщины, у которой ранее было много детей от разных партнёров, может иметь признаки ото всех этих предыдущих партнеров». Этот убийственный для всякого рода извращенцев вывод не только объяснял глубинный смысл заповеди «Не прелюбодействуй», но и закрывал дорогу так называемым сексуальным революциям, призраки которых, наряду с революциями социальными, уже «бродили по Европе».

Надо ли говорить, что общественность, которая уже успела вкусить от сексуальных свобод, встретила книгу в штыки? Шквал негативных комментариев, агрессивная критика тогдашних светил биологии привели к тому, что телегонию объявили лжеявлением, а в научной среде разговоры на эту тему стали считаться признаком дурного тона. Книгу Ледантека больше не издавали, как, впрочем, и другие работы по телегонии. Однако её изучение продолжалось, и в начале 60-х годов прошлого века было подтверждено, что телегония проявляется-таки у людей, причём в более выраженной форме, чем у животных: сказывается частота беспорядочных половых связей, немыслимая в дикой природе. А для объяснения её механизма предложили гипотезу, основанную на понятии «волнового генома». Принцип его работы прост. Когда самый первый мужчина внедряет в женщину свое семя, он оставляет ещё и некий фантом семени — нечто вроде виртуального автографа (типа «здесь был Вася»). Реальное семя в скором времени исчезает, но его фантом остаётся в женщине надолго, иногда на всю жизнь, потому что он сделан на волновом уровне. Таким образом, «Вася», не забывая, разумеется, и о своих интересах, будет руководить процессом формирования наследственных признаков у эмбрионов, которые образуются после контактов с другими партнёрами. В итоге первый мужчина становится виртуальным отцом всех будущих детей женщины, и неважно, от кого она будет их рожать: дети всё равно, и отнюдь не виртуально, унаследуют не только внешние признаки такого отца, но и некоторые особенности его личности.

Эта гипотеза объясняет, в частности, так называемое «право первой ночи», узаконенное в те давние времена, когда вожди племён были биологической элитой — самыми сильными и умными среди сородичей. Даже если зачатия не происходило, женщина всё равно оказывалась «запрограммированной» на лучшее потомство. Когда же биологическая элита в силу разных причин выродилась, это право превратилось в обычную похоть, что больше вредило потомству, чем улучшало его.

Дальнейшее изучение телегонии позволило уточнить понятие «первого самца»: в ряде случаев первым вовсе не следует считать того, кто фактически был таковым, на плод может повлиять любой предыдущий мужчина, которого женщина любила, и, если чувство к нему было очень сильным, дети (от других отцов) обязательно будут похожими на него.

Впечатляющее тому доказательство получили во Франции: трём женщинам, с согласия их мужей, ввели семя доноров, однако все дети оказались похожими на своих юридических отцов, а не на доноров! Защитой от «Васи» даже не может послужить презерватив: фокус в том, что эффект «первого самца» нередко срабатывает и при отсутствии физической близости! Именно поэтому на Руси потенциальных невест прятали в теремах, и до свадьбы они буквально сидели под замком. А знаменитый немецкий философ Артур Шопенгауэр предлагал исчислять начало жизни индивида в тот день, когда его мать впервые увидела его отца.

Воображение может повлиять и на уже зачатого ребенка: в Древней Греции, например, беременных женщин заставляли чаще посещать храмы и разглядывать прекрасные статуи для того, чтобы дети родились такими же прекрасными. Об этом эффекте знал, вероятно, и Александр Дюма. В романе «Граф Монте-Кристо» есть эпизод, когда Эдмон Дантес через много лет вернулся в родной город и увидел, что сын его бывшей возлюбленной как две капли воды похож на него самого в молодости, хотя у того был, разумеется, другой отец. Удивительно, что даже первобытные народы не считали половой акт главной причиной зачатия! Австралийские аборигены и сегодня не сомневаются, что беременность вызывает не семя, а психические силы мужчины, которые заставляют уже готовый дух ребёнка вселиться в тело женщины, где он и пребывает до момента рождения.

На этот вечный женский вопрос телегония отвечает однозначно: «Нельзя!» Ибо многовековой опыт показывает, что от гулящей девицы не бывает хорошего потомства. Вот почему у всех народов отношение к любительницам «приключений» совсем иное, чем к любителям. У живущего в Заире племени нкоундо неверную жену выставляют на всеобщее обозрение с железным ошейником на шее. В Кот-д'Ивуаре виновница получает несколько ударов палкой, а её сообщник выплачивает обманутому мужу компенсацию, размер которой зависит от социального положения последнего. Супружеское ложе и даже детей (!) очищает от греха колдун. Вообще, в Африке измена приравнивается к воровству, и обманутый муж имеет право убить соблазнителя своей супруги, что считается вполне естественным.

Таким образом, девичья честь — не только нравственное понятие, но и генетическое, ибо женщина отвечает не за одну себя, но и за судьбу своих дочерей (не об этом ли шушукали в Москве злые языки?).

Некогда в Уганде царица и сёстры царя могли иметь столько любовников, сколько заблагорассудится, однако им запрещалось заводить детей. Телегония, знаете ли... Увы, но, несмотря на очевидное, у неё всегда было множество противников, а сегодня, пожалуй, даже больше, чем когда-либо, потому что целый ряд из так называемых демократических свобод она показывает в истинном, т. е. в уродливом, облике. Потому-то и самые агрессивные критики — люди, заинтересованные в «демократическом» сокрытии знаний предков. Как бы там ни было, но замалчивать её уже невозможно. У Екклесиаста сказано: «Время молчать и время говорить». О телегонии долго молчали. Теперь пришло время говорить. Правду...