С восклицания: "Не правы те, кто порывает с другом..." - Учитель - он жил тогда в Бамбуковой роще - начал свой рассказ о Девадатте.
Однажды, сойдясь в зале собраний, бхиккху затеяли такой разговор: "Этот неблагодарный Девадатта и знать не хочет великих достоинств Татхагаты. Подумайте только, почтенные!" В эту самую минуту в залу вошёл Учитель и спросил монахов: "О чём это вы, братия, здесь толкуете?" Выслушав ответ, он заметил: "Не только ведь ныне, бхиккху, Девадатта выказывает неблагодарность, он и в прежние времена был столь же неблагодарным". И Учитель поведал собравшимся о том, что было в прошлой жизни.
"Во времена стародавние, когда в Раджагахе, столице царства Магадха, восседал на троне правитель по имени Магадха, бодхисаттва жил также в Раджагахе и был торговцем. Оборотных денег у этого торговца было не менее восьмидесяти коти, поэтому его и прозвали Самкхасеттхи - "Богач". А в Бенаресе в ту пору жил торговец по имени Пилия, и у него тоже было восемьдесят коти оборотных денег. Обоих торговцев связывала тесная дружба.
Но вот однажды у бенаресского торговца Пили случились большие неприятности, он дотла разорился.
Оказавшись в крайней нужде и не зная, куда податься, он решил попросить помощи у Самкхасеттхи и вместе с женой пешком отправился из Бенареса в Раджагаху. При виде Пилии Самкхасеттхи радостно воскликнул: "Прибыл мой дорогой друг!" - и заключил Пилию в объятия. Он оказал Пилии пышный приём, несколько дней кормил и развлекал его и только потом полюбопытствовал: "За каким же всё-таки делом ты приехал, дорогой?" "Друг мой бесценный, меня постигло несчастье, - ответил Пилия, - я вконец разорён, будь же мне опорой!" "Конечно же, я помогу тебе, дорогой, - молвил Самкхасеттхи. - Ни о чём не беспокойся!"
С этими словами Самкхасеттхи приказал открыть сокровищницу и выдать Пилии на руки сорок коти золотом, всё же остальное имущество, какое у него было, движимое и недвижимое, живое и неживое, - он разделил на две части и ровно половину тоже отдал другу. Пилия взял свою долю и отправился назад в Бенарес. Вскоре его дела снова пошли на лад.
По прошествии некоторого времени такое же точно несчастье свалилось и на Самкхасеттхи. Обдумывая, к кому обратиться за помощью, он вспомнил: "Ведь я некогда оказал Пилии большую услугу, отдал ему половину всего, что у меня было. Он не откажет мне в помощи, отправлгось-ка я к нему". Вместе с женой Самкхасеттхи направился пешком в Бенарес. Когда они добрались до города, он сказал жене: "Вот что, милая, негоже тебе таскаться вместе со мной по бенаресским закоулкам. Подожди здесь. Я пришлю за тобой повозку, а ты садись на неё и поезжай за мной следом в приличествующем тебе виде". Оставив жену на постоялом дворе, Самкхасеттхи один отправился в город, нашёл дом Пилии и велел слуге доложить хозяину о приходе старого друга - торговца Самкхасеттхи из Раджагахи.
Пилия велел впустить Самкхасеттхи, но при появлении друга даже не привстал с ложа и не сказал ему тех дружеских приветливых слов, какие положено говорить гостям, а только осведомился: "Что привело тебя ко мне?" "Я пришёл повидаться с тобой", - ответил Самкхасеттхи. "Где же ты остановился?" - спросил Пилия. "Да пока что нигде, - признался Самкхасеттхи, - жену свою я оставил на постоялом дворе, а сам - прямо к тебе". "Ну вот что, - молвил Пилия, - здесь тебе не следует оставаться. Я дам тебе немного отрубей, где-нибудь в другом месте ты сваришь их и поешь. Ступай же - и чтобы глаза мои больше тебя не видали!" Он позвал слугу и велел ему: "Насыпь моему другу прямо в полу накидки меру отрубей и завяжи покрепче!"
Между тем, рассказывают, в тот самый день на двор к Пилии доставили целую тысячу телег отборного риса, которым и набили битком его амбары, однако этот неблагодарный, этот мошенник из мошенников, принявший в своё время из рук друга не моргнув и глазом сорок коти, теперь приказал выдать другу одну меру отрубей! Слуга насыпал отрубей в корзину и вышел к бодхисаттве. "Этот дрянной человек получил от меня сорок коти, а мне суёт всего лишь меру отрубей! Брать или же не брать?" - подумал бодхисаттва.
В зрелом размышлении он решил взять. "Этот неблагодарный, вероломный человек, - рассудил он, - забыл о нашей дружбе, потому что узнал про моё разорение. Если я не приму предложенную им меру отрубей только из-за того, что это даяние слишком мало, по моей вине разорвутся дружеские узы, а губить дружбу, отказываясь от слишком скромного даяния, способны только люди, ослеплённые невежеством. Возьму-ка я у него эту меру отрубей и сделаю всё возможное для укрепления нашей дружбы".
Самкхасеттхи завязал в полу накидки предложенную ему меру отрубей и, покинув дом Пилии, направился на постоялый двор. "Что ты принёс, господин?" - спросила жена у Самкхасеттхи. "Милая, - ответил он, - наш друг торговец Пилия жалует нам от своих щедрот меру отрубей, с тем чтобы мы отправлялись на все четыре стороны". "Зачем же ты принял это, господин? Мера отрубей вместо сорока коти!" - воскликнула жена торговца и залилась слезами. "Милая, - успокоил её бодхисаттва, - не надо плакать. Я принял от него эти отруби только потому, что боялся порвать дружеские узы, соединявшие нас, я изо всех сил старался сохранить нашу дружбу. Чего же ты огорчаешься?" И бодхисаттва спел жене такую гатху:
Не правы те, кто порывают с другом,
Как только убедятся что тот скряга,
А я приму и отрубей полмеры,
Бесценно дружбы нерушимой благо.
Однако и после этого жена торговца не перестала плакать. В тот самый миг мимо дверей постоялого двора проходил работник, которого когда-то Самкхасеттхи передал торговцу Пилии. Услыхав рыдания супруги Самкхасеттхи, работник зашёл на постоялый двор и, увидев бывшего своего хозяина, пал к его ногам и со слезами в голосе спросил: "Зачем вы приехали сюда, господин?"
Торговец рассказал ему обо всём. "Ничего, господин, - молвил работник, выслушав рассказ бодхисаттвы, - не огорчайтесь!"
Ободрив Самкхасеттхи и его жену, работник повёл их к себе домой, нагрел воды, добавил в неё благовоний и подал прежним хозяевам, чтобы они вымылись с дороги, а потом накормил их. Обойдя всех других бывших слуг Самкхасеттхи, он оповестил их о прибытии хозяев и пригласил к себе, чтобы они повидались с Самкхасеттхи. Через несколько дней, когда гости немного оправились, работник созвал всех бывших слуг торговца. Все вместе они отправились к царскому дворцу и подняли у ворот шум. Услыхав этот шум, царь призвал их к себе и расспросил, в чём дело. Слуги Самкхасеттхи рассказали царю обо всём происшедшем.
Выслушав их, царь приказал тотчас привести во дворец обоих торговцев и, когда его повеление выполнили, спросил у Самкхасеттхи: "О великий торговец, правду ли говорят, что ты передал торговцу Пилии сорок коти денег?" "Да, государь, - ответил Самкхасеттхи, - когда мой друг, разорённый, явился в Раджагаху, то я дал ему не только денег, но и половину всего своего движимого и недвижимого имущества, живой и неживой собственности". "Верно ли это?" - спросил царь у торговца Пилии.
"Да, государь", - подтвердил тот. "Когда твой друг пришёл к тебе разорённый, - продолжал царь, - почему же ты не принял его с подобающим почётом и лаской?" Пилия ничего не ответил, "Скажи хотя бы, - настаивал царь, - верно ли, что ты велел отсыпать Самкхасеттхи меру отрубей, стремясь откупиться от него этим жалким подаянием?" Пилия и на этот раз ничего не мог ответить ему и молчал. "Как с ним следует поступить?" - спросил царь у своих приближённых. Посовещавшись с ними, он огласил своё решение. "Ступайте, - приказал царь своим слугам, - в дом к торговцу Пилии и передайте всё, чем он владеет, Самкхасеттхи!" "Великий государь, не надобно мне чужого богатства, пусть только он вернёт мне то, что я ему дал", - сказал царю Самкхасеттхи.
И царь велел возвратить бодхисатте всё, что ему когда-то принадлежало. Получив назад деньги и имущество, бодхисаттва в окружении многочисленных вернувшихся к нему слуг и прислужников направился обратно в Раджагаху. По возвращении он привёл все свои дела в порядок и жил там до самой смерти, щедро подавая милостыню и творя иные добрые дела, а с истечением отведённого срока перешёл в другое рождение в полном согласии с накопленными заслугами".
Заканчивая своё наставление в дхамме, Учитель истолковал джатаку, сказав: "Торговцем Пилией в ту пору был Девадатта, Самкхасеттхи же - я сам".
Перевод Б. А. Захарьина.