Содержание
Жизнь тибетских монахов — тайна за семью печатями. Она полностью посвящена поиску истины. Про тибетских монахов говорят, что они знают практики, которые позволяют лишь за одно воплощение достичь состояния Будды. Они носят в своих сумках человеческий череп, чтобы всегда помнить о непостоянстве и близости смерти. Тибетские монахи устойчивы к холоду, могут даже в лютые морозы ходить в тонкой хлопковой одежде, месяцами обходятся без пищи, знают всё о тибетских мандалах, могут переносить своё сознание в тела других живых существ. Носители тайных практик «шести йог Наропы», они легко путешествуют по мирам, которые не доступны простым смертным. Что из этого правда, а что вымысел? Быть может, это лишь мифы, которыми часто наполнены различные религиозные течения? Действительно ли тибетские монахи — это люди, которые преодолели ограничения тела и сознания и способны творить чудеса?
Тибетский монах: совершенство отречения
Тибетские монахи известны своей отрешённостью от материального мира. В труде Шантидэвы довольно подробно описана философия и практики тибетских монахов. Как пишет великий философ: «чувственные наслаждения подобны мёду на лезвии бритвы». В своих медитативных практиках они один за другим проходят все восемь уровней Дхьяны (медитации), в ходе которых постепенно постигают три аспекта бытия: непостоянство, безличностность и неудовлетворённость.
На первых уровнях Дхьяны сохраняются некоторые ментальные формации. После освоения четвёртого уровня медитирующий направляет своё внимание на непостоянство всех феноменов, и окружающий мир буквально начинает расщепляться на атомы в сознании адепта. На этом этапе достигается состояние «осознания отсутствия всего». Теоретическое понимание этого явления подробно описано бодхисаттвой Авалокитешварой в «Сутре Сердца».
Именно понимание иллюзорности и непостоянства всех вещей и явлений позволяет тибетским монахам достигать совершенства отречения. И секрет их отрешённости прост: они следуют правилам не просто потому, что эти правила описаны в древних текстах, а потому, что сами на практическом уровне поняли природу непостоянства вещей и явлений. Это осознание разрушает все привязанности. Однако формальный кодекс поведения монаха всё же существует.
Тибетское учение «Шесть йог Наропы»
Квинтэссенцией тибетских практик является комплекс тайных наставлений «Шесть йог Наропы». Это шесть практик, каждая из которых позволяет проработать отдельный аспект личности на энергетическом, физическом и духовном уровне. Первой из практик является практика «Туммо»: практикующий выполняет волевую пранаяму с задержками дыхания на вдохе и на выдохе, с соответствующими энергетическими «замками» и визуализациями (преимущественно огня и света) в своём теле. Существуют три уровня освоения практики: Малый Ветер, Средний Ветер и Великий Ветер. В ходе практики монах визуализирует движение энергии по каналам, тем самым очищая их, а также концентрируется на образах огня и света, что позволяет запустить процесс выработки тепла физическим телом. Наиболее сложным для выполнения является последний уровень. Выполняются подряд три задержки дыхания на вдохе с «замками», затем три задержки дыхания на выдохе с «замками», и всё это сопровождается визуализацией пылающего огнём тела, а затем —пустотности. Одним словом, практика далеко не для каждого.
Эта довольно сложная практика совмещает в себе дыхание, волевые задержки дыхания, визуализацию, энергетические замки и так далее. Но и результат от неё можно получить довольно серьёзный: монахи, освоившие уровень «Великий Ветер», становятся полностью нечувствительными к холоду. Прошедшие все ступени посвящения в данную практику выдерживают экзамен: энергией своего тела нужно высушить на морозе за 10 минут 14 мокрых полотенец. Это норматив на «отлично». В идеале монах способен даже силой энергии своего тела обогреть помещение не хуже, чем печь.
И это только первая из «Шести йог Наропы». Также монахи осваивают йогу сновидений, благодаря которой, уходя в сон с концентрацией на том или ином образе в определённой части тела (допустим, на красном лотосе в районе горла или на белом солнце в межбровье), они способны путешествовать в глубинах подсознания, прорабатывая свои внутренние проблемы и ограничения. К примеру, засыпание с концентрацией на образе чёрного солнца в районе промежности позволяет встретиться во сне со своими страхами и преодолеть их, ведь во сне шагнуть навстречу страху гораздо проще. Также монахи осваивают йогу иллюзорного тела и, самое невероятное, йогу переноса сознания, которая позволяет перемещать своё сознание в тело другого живого существа. А практика Бигу Шичи позволяет достичь уровня энергетического питания. В процессе данной практики выполняется довольно простая визуализация: пупок раскрывается в цветок лотоса, и практикующий визуализирует процесс питания через пупок. Сама визуализация довольно простая, но эффект питания энергией достигается через совершенство концентрации. А его тибетские монахи обретают благодаря одной из самых начальных практик, к примеру, концентрации на точке на стене. Задача данной практики — научиться неотрывно концентрироваться на объекте. Что же касается правил питания для монахов, то, в первую очередь, оно должно не нарушать принцип ахимсы — ненасилия.
Чтобы хотя бы примерно понять, какой сложности медитативные практики выполняют тибетские монахи, можно ознакомиться с таким текстом, как «Постижение деяний и Дхармы бодхисаттвы Всеобъемлющая Мудрость». Всё, что там описывается, — всё это необходимо себе представлять лишь силой своего воображения.
Так или иначе все практики дают монахам определённые сиддхи — сверхспособности. Так, к примеру, искусство Панлунмень позволяет достичь устойчивости тела по отношению к внешним повреждениям. Тибетские монахи ранее часто подвергались нападениям как организованных армий, так и просто случайных разбойников. Именно поэтому боевые искусства и различные методы тренировки физического тела среди них также популярны. Но конечная цель всех практик — это, разумеется, обретение состояния Будды. А высшая сверхспособность — это сострадание ко всем живым существам.
Тибетские монахи — это в первую очередь практики: сколько живут, столько практикуют. Тайное учение Тибета позволяет достичь состояния Будды всего за одну жизнь, и жизнь посвящается только этой цели.
Тибетская философия: мир — иллюзия
Тибетская философия ничем не отличается от классического учения буддийских монахов. Основа этой философии — первая проповедь Будды о том, что есть страдание и каков способ его прекратить, а также наставления, которые даны в «Сутре Сердца», «Алмазной Сутре» и многих других сутрах Праджняпарамиты.
Философия тибетского буддизма довольно ёмко и понятно изложена в философском трактате монаха Шантидэвы «Путь Бодхисаттвы». Легенда гласит, что, когда он читал свой текст перед монахами, его тело воспарило над полом, а сам он вошёл в состояние самадхи.
В данном трактате описывается, как монаху следует воспринимать окружающий мир, как относиться к себе, к живым существам, к миру. «Все страхи, а также все беспредельные страдания берут начало в уме… Тигров, львов, больших слонов, медведей, змей и недругов всех мастей — всех можно укротить, укротив лишь свой ум», — пишет Шантидэва.
В последних главах он даёт конкретные практики аналитической медитации, направленные, например, на разрушение иллюзорности привлекательности женского тела, на осознание причинно-следственных связей и так далее.
Буддийский монах: путь к Нирване
Каким должен быть буддийский монах? Согласно первой проповеди Будды, цель пути — Нирвана. Однако в «Сутре о цветке лотоса чудесной дхармы» говорится, что учение Будды дано только бодхисаттвам, то есть тем, кто, имея возможность уйти в Нирвану, остаются в Сансаре ради блага живых существ. И существуют разные школы, каждая из которых придерживается той или иной концепции. Поэтому единое представление о том, каким путём идут буддийские монахи, сформировать сложно. Одно можно сказать наверняка: буддийские монахи — это отрешённые странники, которые приходят в этот мир как в школу суровых уроков, чтобы достичь духовно-нравственной чистоты, освободиться от оков материального мира и по возможности помочь в этом другим. А путеводной звездой каждого буддийского монаха остаётся сострадание к живым существам, а всё остальное — последствия этого.