И вот, о бхикшу, когда царевич [ещё] повзрослел, царь Шуддходана однажды восседал в своём дворце в собрании Шакьев. И пребывавшие там старейшие из Шакьев сказали ему: «Знай, о повелитель: было предсказано брахманами, сведущими в истолковании знаков, а также подтверждено множественными богами, что царевич, оставив дом, станет Татхагатой, Архантом, совершеннопробуждённым. Если же царевич Сарвартхасиддха останется дома, быть ему царём, Повелителем мира, владеющим четырьмя армиями, справедливым правителем, правящим, от Закона (дхарма) не отступая, и украшенным семью драгоценностями. Этими семью его драгоценностями будут колесо-драгоценность, слон-драгоценность, конь-драгоценность, камень-драгоценность, жена-драгоценность, казначей-драгоценность, полководец-драгоценность. Таковы будут семь его драгоценностей. Также будет у него тысяча сыновей — могучих, прекрасных телом, способных победить любое войско. Он подчинит себе весь мир без насилия и без оружия, одним лишь следованием Закону. Потому царевича необходимо женить. И тогда, познав сладость, обретаемую благодаря женщинам, он не оставит дом. Благодаря этому наш род, [берущий начало от] Повелителей мира, не прервётся и останется почитаемым и не порицаемым правителями всех сопредельных царств».
Затем царь Шуддходана сказал: «Если так, необходимо, согласно вашему желанию, найти деву, достойную царевича».
Там присутствовало пять сотен Шакьев. И каждый из них сказал: «Моя дочь прекрасна, она достойна царевича».
Царь ответил: «Царевичу трудно угодить. Потому пойдём и узнаем у него самого, какую из дев он выберет».
И собравшиеся известили царевича о своём решении. Царевич же им сказал: «Ответ на этот вопрос вы услышите через семь дней».
Далее Бодхисаттва подумал:
1. Мне ведомы все неисчислимые омраченья желанием,
служащим корнем любого гнева и всех скорбей и страданий.
Оно подобно смертоносному ядовитому цветку,
[всесжигающему] огню, [обоюдоострому] клинку меча.
2. Нет у меня привязанности к страстям или похоти,
и я не сияю в женских покоях,
но источаю сияние в лесу, оставаясь безмолвным,
ум успокоив блаженством самадхи и дхьяны.
Далее он, исследовав искусные средства, способствующие существ совершенствованию, и, исходя из великого сострадания, произнёс такие гатхи:
3. Лотосы вырастают, будучи окутаны грязью.
Среди людей пребывая, царь удостаивается почтения.
Когда Бодхисаттва обретает силу, живя в людском окружении,
[на его примере] неисчислимые существа совершенствуются в бессмертии.
4. И прежние все Бодхисаттвы обретали мудрость,
имея жену и сына и бывая в женских покоях.
И страстью не очаровывались, и не устранялись в блаженство дхьяны.
Да, и я овладею [этими] их добродетелями!
5. Моя жена не должна быть обычной [женщиной] и должна мне соответствовать.
Она не должна быть влекомой желаниями, но — неизменно правдивой и добродетельной,
думающей обо мне и заботящейся о моём покое,
должна быть по рождению чистой и принадлежать к благородной семье и благородному роду.
6. Она должна уметь составлять и записывать гатхи, являющие добродетельность.
Дева, наделённая этими превосходными качествами, станет моей женой.
Не для меня обычная несовершенная [женщина].
Лишь обладающая названными превосходными добродетелями достойна стать моею [женой].
7. Она должна быть прекрасной и юной, но не упоённой своей красотой,
должна быть добросердечной с матерью и своими сёстрами.
должна быть щедрой и свершать даяние шраманам и брахманам.
Отец, ты должен найти мне именно такую жену.
8. Она не должна быть ни высокомерной, ни порочной, ни алчной,
ни лживой, ни ревнивой, ни изменяющей мне,
дабы даже во сне она не влеклась к другому мужчине,
удовлетворяясь лишь со своим мужем и оставаясь заботливой и на брачном ложе.
9. Она не должна быть надменной, суетной, самоуверенной,
но — скромной, лишённой самодовольства, услужливой.
Не должна быть привержена пьянящим напиткам,
а также [приятным] вкусам, звукам и запахам,
но — бескорыстной, избавленной от стяжания и удовлетворяющейся имеющимся.
10. Должна быть всегда правдивой, верной и искренней,
несуетной, носящей скромные одеяния.
не склонной предаваться усладам, но оставаться всегда добродетельной,
неизменно блюдущей чистоту тела, речи, ума.
11. Она не должна быть чрезмерно ленивой, праздной и безрассудно гордой,
но — рассудительной, нравственной и исполнительной,
почитающей свекровь и свёкра, яко своих наставников,
любящей служанок и всех, от неё зависящих, столь же, сколь и себя саму.
12. В познании шастр сведущей и так же, как куртизанка,
ложащейся спать последней и первой встающей с постели,
друзьям своим преданной, бесхитростной, по-матерински заботливой.
Такую жену, о царь, мне избери.
Затем, о бхикшу, после произнесения [царевичем] этих гатх царь Шуддходана обратился к придворному жрецу: «Ступай, о великий брахман, в великий город Капилавасту. Навести все дома и обозри дев. И об обладающей всеми этими добродетелями — будь то дочь кшатрия, брахмана, вайшьи или шудры1— сообщи мне. Почему так? Потому что для царевича не важны ни род, ни семейство. Ему важны лишь добродетели». И произнёс такие гатхи:
13. Будь эта дева из семьи брахмана, кшатрия, вайшьи или же шудры,
коль она обладает всеми этими качествами, сообщи мне о ней.
14. Ни род, ни семейство не привлекают моего царевича,
[лишь] добродетельность, Дхарма и Истина ум его услаждают.
Затем, о бхикшу, придворный жрец, эти гатхи записав, стал обходить дом за домом в великом городе Капилавасту в поисках девы. И не находил ни одной, обладающей этими добродетелями. Так, постепенно обходя город, он подошёл к дому Дандапани из рода Шакьев. А войдя туда, увидел там прекрасную деву: восхитительную, привлекательную, превосходную телом, дивную, подобную лотосу, не слишком высокую, не слишком низкую, не слишком полную, не слишком худую, не слишком светлую кожей, не слишком смуглую, юную, подобную жене-драгоценности — именно такую, как было сказано.
И эта дева, припав к стопам придворного жреца, его вопросила: «Что привело тебя сюда, о великий брахман?»
Придворный жрец ей ответил:
15. Сын Шуддходаны, прекрасный телом,
наделённый тридцатью двумя признаками, а также — добродетелями и особыми силами,
изложил в этих гатхах качества своей невесты.
Обладающая всеми этими качествами станет его женой.
И передал ей записи [гатх]. Дева же, записи эти прочтя, с улыбкой ответила придворному жрецу гатхой:
16. Брахман, я обладаю всеми этими качествами.
Прекрасный и добродетельный [сын Шуддходаны] может стать моим мужем.
Передай царевичу, коль тебе это доверено, не откладывая:
ему не следует пребывать среди людей низкого происхождения.
И придворный жрец, явившись к царю Шуддходане, его известил: «Я, о повелитель, видел деву, коя, возможно, подходит царевичу». [Царь] спросил: «Чья она [дочь]?» [Придворный жрец] ответил: «Она, о повелитель, дочь Дандапани из рода Шакьев».
Далее царь Шуддходана подумал: «Трудно угодить царевичу, жаждущему прекрасного. Возможно, он, не зная женщин и качеств [их] умов, распознает эти качества сам. Я [повелю] приготовить радостные букеты из цветов дерева ашока2, кои он раздаст всем девам. И деву, на коей царевич остановит свой взгляд, отдам за него».
Затем [по велению] царя Шуддходаны были приготовлены букеты из цветов дерева ашока, украшенные золотом, серебром и усыпанные всевозможными драгоценными камнями. После этого в великом городе Капилавасту под звуки гонгов было оглашено: «На седьмой день царевич даст приём и поднесёт девам букеты из цветов ашоки. Всем девам [города Капилавасту] надлежит собраться в этот день в зале для приёмов».
И вот, о бхикшу, на седьмой день Бодхисаттва, прибыв в зал для приёмов, воссел на [величественном] троне. Царь Шуддходана тоже тайно пребывал там, [повелев]: «О той, на коей царевич остановит взгляд, надлежит доложить мне».
И вот, о бхикшу, все девы, проживавшие в великом городе Капилавасту, прибыли в зал для приёмов, где уже пребывал Бодхисаттва, дабы посмотреть на Бодхисаттву и принять [от него] букеты из цветов дерева ашока.
И Бодхисаттва давал всем пришедшим туда девам по букету, но ни одна из них не могла вынести сияние и особые силы Бодхисаттвы. Потому, едва получив букет, они тотчас же уходили.
Далее в зал для приёмов, в каком пребывал Бодхисаттва, пришла дочь Шакьи Дандапани по имени Гопа, сопровождаемая свитой служанок. Войдя и став вдали от Бодхисаттвы, она внимательно следила за ним. А когда Бодхисаттва раздал все букеты, подошла к нему и спросила с улыбкой: «Царевич, в чём я пред тобою повинна, коль ты мною пренебрегаешь?».
[Царевич] ответил: «Я не пренебрегаю тобою, но ведь ты пришла последней». И он снял со своего пальца кольцо, стоящее сотен и тысяч других, и предложил ей.
Она вопросила: «Царевич, достойна ли я принять его?» [Царевич] сказал: «Это моё украшение, прими его». Она ответила: «Мы не должны лишать царевича украшений. Мы должны украшать царевича». И, сказав так, удалилась.
После этого доверенный служитель, прибыв к царю Шуддходане, доложил ему: «О царь, царевич остановил свой взгляд на дочери Дандапани из рода Шакьев по имени Гопа, и меж ними была краткая беседа».
Услышав это, царь Шуддходана отправил к Шакье Дандапани придворного жреца с посланием: «Твою дочь следует выдать за моего сына».
Дандапани сказал: «Благородный царевич вырос дома, в довольстве и благополучии. В нашем же роду принято выдавать дочерей за обученных искусствам, но не за тех, кто им не обучен. Царевич не обучен искусствам — ни стрельбе из лука, ни владению мечом, ни борьбе. Как же я могу выдать свою дочь за не обученного искусствам?»
Так и было доложено царю. И царь Шуддходана подумал: «Уже второй раз мне говорят об обычаях. Когда я спросил, почему дочь Шакьи не приблизилась к царевичу, дабы почтить его, мне сказали: "Почему мы должны выражать ему почтение?". Что же мне с этим делать…». Подумав так, он опечалился.
И Бодхисаттва, прослышав об этом, пришёл к царю Шуддходане и спросил: «Что огорчило тебя, повелитель?»
Царь ответил: «Это не связано с тобою, царевич».
Царевич сказал: «Повелитель, как бы то ни было, ты должен всё рассказать мне». И Бодхисаттва во второй и в третий раз повторил этот вопрос.
И царь Шуддходана рассказал Бодхисаттве о произошедшем. Выслушав его, Бодхисаттва сказал: «Повелитель, есть ли в этом городе кто-нибудь, способный состязаться со мною во владении искусствами?»
Тут царь Шуддходана, рассмеявшись, сказал Бодхисаттве: «Сын, ты готов показать своё владение искусствами?» Бодхисаттва ответил: «Да, я готов, повелитель. Пусть соберутся все, искушённые в искусствах, и я покажу им свои умения».
И [по велению] царя Шуддходаны в великом городе Капилавасту под звуки гонгов было объявлено: «Через шесть дней царевич покажет своё владение искусствами! Там следует собраться всем, искушённым в искусствах».
На седьмой день там собрались пять сотен сыновей Шакьев. А Гопа, дочь Шакьи Дандапани, воздвигла флаг победителя, предназначенный победителю в состязаниях по стрельбе из лука, владению мечом, борьбе и прочим искусствам.
Первым из города вышел юноша Девадатта3. [В это время] в город входил огромный белый слон, посланный к Бодхисаттве. И Девадатта, опьянённый завистью и гордостью могуществом Шакьев, схватил левой рукой этого величественного слона за бивень, а правой ударил его так, что одним этим ударом убил слона4.
После [Девадатты из города] вышел Сундарананда. Увидев у ворот города огромного мёртвого слона, он спросил: «Кто его убил?» И множественные там собравшиеся ответили: «Девадатта». Сундарананда сказал: «Девадатта поступил неправильно». И, взяв этого огромного слона за хвост, оттащил его от городских ворот.
После этого туда прибыл Бодхисаттва, выехавший на колеснице. Увидев мёртвого слона, Бодхисаттва спросил: «Кем он убит?» Ему ответили: «Девадаттой». Бодхисаттва сказал: «Девадатта поступил неправильно. Кто же оттащил слона от городских ворот?» Ему ответили: «Сундарананда». Бодхисаттва сказал: «Сундарананда поступил правильно. Но у этого существа огромное тело. Когда оно начнёт разлагаться, весь город заполнится и будет пропитан зловонием».
И царевич, ступив из колесницы одной ногой на землю, взял большим пальцем ноги огромного слона за хвост и бросил его через семь крепостных стен и семь рвов с водой за пределы города на расстояние кроши5. Там, где упал этот слон, возникла глубокая впадина, ныне называемая Слоновьей ямой.
Тут сто тысяч людей и богов издали, одеяниями сотрясая, сто тысяч ликующих, радостных, одобрительных возгласов. А явившиеся в небесах сыновья богов произнесли такие гатхи:
17. Подобно тому как безумного царя слонов,
[навстречу ему] идущего, большим пальцем ноги
он забросил через семь рвов за пределы родного города,
18. так же он — мудрый, наделённый великой силой, могучим телом, —
несомненно, выведет силой мудрости запредельной
за пределы сансары всех, ею удерживаемых.
И вот, пять сотен юношей из рода Шакьев, из города выйдя, прибыли туда, где царевич из рода Шакьев уже явил своё мастерство. Прибыли туда и царь Шуддходана, и старейшие из рода Шакьев, и великое множество людей, желающие видеть, как Бодхисаттва и другие юные Шакьи явят превосходное владение искусствами.
Вначале юноши из рода Шакьев, искушённые в правилах и искусстве письма, явили, вместе с Бодхисаттвой, своё мастерство в этом искусстве. Затем Шакьи обратились к учителю [письма] Вишвамитре, дабы он вынес своё решение об этом: «Изучи [написанное] и установи, кто из юношей в знании письма безупречнее и более сведущ в начертании разных письменностей». И учитель Вишвамитра, увидев представленное с улыбкой Бодхисаттвой, произнёс такие гатхи:
19. Любая письменность, сущая в мирах людей, богов, гандхарвов, а также повелителя асуров
и во всём мире — познана в совершенстве этим чистейшим из всех существ.
20. Также и письменности, даже названия коих не ведомы
ни вам, ни мне, а равно — их знаки,
познаны им — светочем среди людей. [Потому] я возглашаю ясно: в этом он победил.
Шакьи сказали: «На сей раз, в искусстве письма, царевич — лучший. [Далее] надлежит испытать и проверить его в знании счёта». И они обратились к присутствовавшему там астрологу и верховному советнику Шакьев по имени Арджуна, искусному в счёте, дабы он вынес своё решение об этом: «Оцени, кто из юношей лучший в знании счёта». И тогда Бодхисаттва предложил [им задачу], и каждый из юношей рода Шакьев пытался её решить, но не смог. Один, два, три, четыре, пять, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто и, [наконец, все] пять сотен юношей из рода Шакьев вместе пытались её решить, но не смогли. Затем Бодхисаттва сказал: «[Теперь] вы дайте [мне задачу], я решу её». И один из юношей предложил Бодхисаттве [задачу] и не смог победить Бодхисаттву. Двое, трое, четверо, пятеро, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто и, [наконец, все] пять сотен юношей из рода Шакьев вместе предлагали Бодхисаттве [задачи] и не смогли его победить.
Бодхисаттва сказал: «Достаточно. Ныне пусть каждый из вас [ещё] предложит мне задачу, и я решу её». Тут каждый из пяти сотен юношей [вновь] предложил ему задачу, подобную предложенной ранее, и Бодхисаттва невозмутимо решил [каждую из них]. Так Бодхисаттва смог то, чего не смогли все юноши.
И астролог и верховный советник Арджуна, изумлённый происшедшим, произнёс такие гатхи:
21. По остроте ума, скорости решения заданных [ему задач]
и в знании способов исчисления он — превосходнейший из пяти сотен юношей.
22. Его ум, знания, мудрость, осознанность и память таковы,
что даже я, искушённый в счёте, готов стать учеником этого [истинного] Океана знаний!
Затем присутствовавшие там Шакьи, изумившись и восхитившись, все, как один, воскликнули: «Слава, слава царевичу Сарвартхасиддхе!». И они все, поднявшись со своих сидений и совершив с почтительно сложенными ладонями поклон Бодхисаттве, так сказали царю Шуддходане: «О великий царь, возликуй и возрадуйся, ибо сын твой быстро, легко, споро и непринуждённо решил [все] предложенные ему [задачи]!»
Далее царь Шуддходана так сказал Бодхисаттве: «О сын Шакьев, готов ли ты состязаться в искусном знании и исчислении больших чисел с астрологом и верховным советником Арджуной?» [Бодхисаттва ответил:] «Да, я готов». Тут Арджуна, астролог и верховный советник, спросил у Боддхисаттвы: «Знаешь ли ты, о царевич, названия больших чисел, превосходящих сто коти6?» Бодхисаттва сказал: «Знаю». Арджуна [вновь] вопросил: «Как же [называются] большие числа, превосходящие сто коти?»
Бодхисаттва ответил: «Сто коти называются аюта. Сто аюта называются ниюта. Сто ниюта называются канкара. Сто канкара называются вивара. Сто вивара называются акшобхья. Сто акшобхья называются виваха. Сто виваха называются утсанга. Сто утсанга называются бахула. Сто бахула называются нагабала. Сто нагабала называются титиламбха. Сто титиламбха называются вьявастханапраджняптина. Сто вьявастханапраджняптина называются хетухила. Сто хетухила называются каракурна. Сто каракурна называются хетвиндрия. Сто хетвиндрия называются самапталамбха. Сто самапталамбха называются гананагати. Сто гананагати называются ниравадья. Сто ниравадья называются мудрабала. Сто мудрабала называются сарвабала. Сто сарвабала называются висамджнягати. Сто висамджнягати называются сарвасамджня. Сто сарвасамджня называются вибхутамгама. Сто вибхутамгама называются таллакшана. Числом таллакшана, при добавлении (кшепа-крияя) [к нему] ста тысяч (лакшани), исчерпывается царица гор Меру. Ещё большим числом, называемым дхваджагравати, при добавлении [к нему] ста тысяч, исчерпываются пески реки Ганга. Затем [следует] ещё большее число, называемое дхваджагранишамани. Затем — ещё большее: ваханапраджняпти. Затем — инга. Затем — куруту. Затем — курутави. Затем — большое число сарваникшепа, коим, при добавлении [к нему] ста тысяч, исчерпываются пески сотни коти рек Ганга. Затем следует большое число параманураджахправешанугатана, неведомое ни одному из существ, пребывающих в мире, кроме Татхагаты, достигшего совершенного высшего пробуждения (бодхиманда), и посвящённого во все учения Бодхисаттвы. Его не знает и не может знать никто, кроме меня. Его знает Бодхисаттва, пребывающий в мире в своём последнем рождении».
Арджуна сказал: «О царевич, как же исчислять мельчайшие частицы (параманураджа)?»
Бодхисаттва ответил: «Семь мельчайших частиц (параманураджа) составляют ану. Семь ану — трути. Семь трути — ватаянараджа. Семь ватаянараджа — шашараджа. Семь шашараджа — едакараджа. Семь едакараджа — гораджа. Семь гораджа — ликшараджа. Семь ликша — это шаршапа. Семь шаршапа — это ява. Семь ява — это ангулипарва. Двенадцать ангулипарва — это витасти. Две витасти — это хаста. Четыре хаста — это дхану. Тысяча дхану — веха пути в одну крошу. Четыре кроши — это йоджана. А теперь, кто из вас знает, сколько мельчайших частиц содержится в одной [кубической] йоджане?»
Арджуна сказал: «Даже я, о царевич, пребываю в неведении, а что уж говорить о других, менее сведущих. Поведай же [нам], о царевич, сколько мельчайших частиц содержится в кубической йоджане».
Бодхисаттва ответил: «В кубической йоджане содержится одна наюта акшобхья плюс тридцать сотен тысяч наюта коти, плюс шестьдесят сотен коти, плюс тридцать две коти, плюс пять десятков сотен тысяч, плюс двенадцать тысяч мельчайших частиц (параманураджа). Таково число мельчайших частиц в кубической йоджане. Таким образом, в Джамбудвипе7 — семь тысяч [кубических] йоджан. В Годание8 — восемь тысяч [кубических] йоджан. В Пурвавидехе9 — девять тысяч [кубических] йоджан. В Уттаракуру10 — десять тысяч [кубических] йоджан.
Применив этот метод расчёта к четырём островам-континентам и множественным частям мира, [получим:] четыре острова континента, [пребывающих] в великом океане, составляют сто коти [кубических йоджан], столько же — Чакравала и Махачакравала11, царица гор Сумеру, божественные обители Чатурмахараджика12, Траятримша13, обитель Ямы14, Тушита15 Нирманарати16, Паранирмитавашаварти17, Брахмакаика18, Брахмапурохита19, Брахмапаршадья20, Махабрахма21, Париттабха22, Апраманабха23, Абхасвара24, Паритташубха25, Апраманашубха26, Шубхакритсна27, Анабхрака28, Пуньяпрасава29, Брихатпхала30, Асамджнисаттва31, Абриха32, Атапа33, Судриша34, Сударшана35 и Акаништха36.
Всё это [вместе], названное тремя тысячами великих тысяч миров, пространно и обширно. Вычисление количества мельчайших частиц, [содержащихся] в трёх тысяч великих тысяч миров, [требует подсчёта их количества] в сотнях, тысячах, коти, наюта и так далее [кубических] йоджан. Ты спросил меня, сколько мельчайших частиц содержится во всём этом. Количество их превосходит какое-либо из чисел и потому называется неисчислимым. Таким образом, множество мельчайших частиц, содержащихся в трёх тысячах великих тысяч миров, неисчислимо».
Астролог и верховный советник Арджуна и все присутствовавшие там Шакьи были глубоко взволнованы, обрадованы, удивлены и удовлетворены ответом, данным Бодхисаттвой. И все они, оставшись каждый в единственном одеянии, одарили Бодхисаттву остальными своими одеяниями и украшениями.
Затем астролог и верховный советник Арджуна произнёс такие гатхи:
23. Высшее знание о ста коти, аюта, а также — наюта,
ниюта, канкара, равно и следующих за ними бимбара,
как и акшобхья, — неведомы мне. Потому, несомненно,
он превосходит меня в знании больших чисел.
А вы, о Шакьи?
24. Он способен исчислить в трёх тысячах обширных миров
[все] травы лесные, растенья целебные, капли воды
за миг, необходимый для произнесения звука «хум».
Кто ещё из пяти сотен Шакьев способен повторить это чудо?
Тут сто тысяч богов и людей издали сто тысяч восторженных радостных возгласов. А явившиеся в небесах сыновья богов произнесли такую гатху:
25. Сколько бы ни было существ во всех трёх временах —
особенности их умов, помыслы их и влечения,
несовершенных и развитых, волнуемых и сосредоточенных —
их все познать он способен одним движеньем ума.
И вот, о бхикшу, все юноши Шакьи были побеждены. Лучшим, несомненно, был Бодхисаттва. Вслед за этим остался он непревзойдённым в плавании и беге. В небесах же явившиеся сыновья богов произнесли такие гатхи:
26. Соблюденьем обетов, добродетельностью, аскезой, самообладанием,
терпением, самообузданием и дружелюбием в ходе неисчислимых кальп
порождены это быстрое тело его и непревзойдённый ум.
Внемлите же истине, им проповедуемой!
27. Вы видите превосходнейшего из сущих пребывающим в этом доме,
однако в это мгновение он странствует по всем десяти сторонам света,
почитая ничем не ограниченных [предшествующих ему] Победителей
всевозможными неисчислимыми в этих мирах дарами из золота и драгоценностей.
28. Вы не способны видеть [даже] приход и уход его, наделённого особыми силами!
[Поэтому всякий,] с ним состязающийся в быстроте, не почитает его достойным образом.
Таким образом, и в этом Бодхисаттва превзошёл все.
Тут Шакьи сказали: «Теперь надлежит испытать и проверить царевича в борьбе». И Бодхисаттва стал в стороне, а все пять сотен юношей Шакьев боролись.
И вот, тридцать два юноши из рода Шакьев сцепились между собой. Нанда же и Ананда, борясь, приблизились к Бодхисаттве и всего лишь коснулись руки Бодхисаттвы. И оба, не выдержав могущества и сверхъестественной силы Бодхисаттвы, тотчас низверглись наземь.
После этого Девадатта, надменный, гордый и, к тому же, очень сильный, спесивый, как все Шакьи, и объятый завистью к Бодхисаттве, обошёл всё поле состязаний и, побуждаемый своей гордостью, напал на Бодхисаттву.
Бодхисаттва же, движимый дружелюбием, легко подхватил Девадатту правой рукой, трижды, обуздывая его гордость, провернул его в воздухе, и, не желая причинить ему вреда, бросил его на землю. И тело того не пострадало.
Затем Бодхисаттва сказал: «Достаточно. Теперь вы все боритесь [со мной одним]».
И все они с радостью набросились на Бодхисаттву. Но, едва коснувшись его, не смогли вынести сияния и могущества особых сил Бодхисаттвы, потому, чуть коснувшись его, пали пред ним наземь. Тут сто тысяч богов и людей издали сто тысяч ликующих радостных возгласов. А явившиеся в небесах сыновья богов, низведя вниз обильный дождь из цветов, единогласно произнесли такие гатхи:
29. Сколько бы ни было наюта существ в десяти сторонах света,
нечестивых борцов, подобных скалам,
все они тотчас Быком средь мужей низвергнуты были.
Пали они, едва коснувшись его, наземь.
30. Меру, Сумеру, а также Ваджраку и Чакравалу —
эти и любые другие горы десяти сторон света
он, всего лишь в руки их взяв, в пыль превратить способен.
Что ж удивительного [в низвержении им ниц] рождённых в нечистом мире?
31. Под превосходнейшим из дерев свирепейшего из борцов,
Мару, со всем его могуществом, его воинством и боевыми конями,
выступающими под его стягом, —
даже этого служителя тьмы он сразит дружелюбия силой.
Следуйте же ему, дабы достигнуть непревзойдённого просветления!
Итак, и в этом Бодхисаттва превзошёл всех.
Затем Дандапани сказал юношам Шакьям: «Мы испытали [друг друга] и убедились [в превосходстве Сарвартхасиддхи]. Теперь давайте [сравнимся в умении] стрелять из лука». И для Ананды на расстоянии в две кроши установили мишень: металлический барабан. Затем такую же мишень на расстоянии в четыре кроши установили для Девадатты. Такой же барабан на расстоянии в две йоджаны — для Дандапани. Такой же барабан на расстоянии в десять крош — для Бодхисаттвы. Кроме того, установили семь пальм тала и металлическую фигуру кабана, снабжённую [соответствующими] устройствами. После этого Ананда поразил барабан с двух крош, но с расстояния большего — не смог. Девадатта поразил барабан с четырёх крош, но с расстояния большего — не смог.
Сундарананда поразил барабан с шести крош, но с расстояния большего — не смог. Дандапани поразил барабан с двух йоджан, но с расстояния большего — не смог. Бодхисаттва же какой бы лук ни сгибал, всякий ломался. И тогда Бодхисаттва сказал: «О царь, есть ли здесь, в этом городе, лук, способный согнуться и выдержать мою силу?» Царь ответил: «Есть, сын мой». Бодхисаттва спросил: «Где же он?». Царь ответил: «Твоего деда, [моего отца,] звали Симхахану. И его лук ныне хранится в храме, почитаемый с благовониями и гирляндами. Но никто ещё не смог согнуть этот лук, дабы натянуть на него тетиву». Бодхисаттва сказал: «О царь, пусть принесут этот лук. Мы испытаем его».
Лук этот тотчас же был принесён. И все юноши рода Шакьев с великим усердием, не щадя своих сил, старались, но не могли его согнуть, прежде чем натянуть на нём тетиву. Затем этот лук передали Дандапани. И он, собрав все свои силы, согнул этот лук и попытался натянуть на нём тетиву, но так и не смог. После этого лук передали Бодхисаттве. И Бодхисаттва, не вставая из позы ардхапарьянка37 и держа лук левой рукой, кончиком одного пальца правой руки натянул на нём тетиву. Звук натянутой тетивы разнёсся по всему великому городу Капилавасту. И все жители этого города обеспокоенно спрашивали друг друга: «Откуда этот звук?». Другие им отвечали: «Несомненно, это царевич Сиддхартха натянул тетиву лука своего деда, отсюда и этот звук». А сто тысяч богов и людей издали сто тысяч ликующих, радостных, одобрительных возгласов. Явившиеся же в небесах сыновья богов произнесли царю Шуддходане и великому собранию людей такую гатху:
32. Поскольку мудрейший натянул этот лук,
позы не изменив и не встав с земли,
это, безо всяких сомнений, означает,
что он легко победит воинство Мары.
И вот, о бхикшу, Бодхисаттва натянул этот лук и, взяв стрелу, послал её с такой силой, что она пробила барабаны и Ананды, Девадатты, и Сундарананды, и Дандапани. Пронзив их все, она пробила барабан самого Бодхисаттвы, стоящий в десяти крошах, и семь пальм тала, и металлическую фигуру кабана, снабжённую [соответствующими] устройствами, и вошла в землю, пропав из вида. Там, где эта стрела вошла в землю, появился колодец, ныне называемый Шаракупа38. Затем сто тысяч богов и людей издали сто тысяч ликующих, радостных, одобрительных возгласов. Все Шакьи были изумлены и дивились: «О чудо! Нет ему равных, столь он совершенен во владении искусствами!»
А явившиеся в небесах сыновья богов царю Шуддходане и великому собранию людей так сказали: «Так кто же этот чудесный, откуда он?» [И продолжили гатхами:]
33. Он, явившийся в этом мире на смену прежнему Будде,
владеющий луком успокоенья ума и стрелами пустоты и бессамостности,
сразив воинство омрачений и разорвав сеть ложных воззрений
щедрый, очищенный, вреда никому не чинящий, достигнет высшего просветления.
Произнеся это, сыновья богов осыпали Бодхисаттву божественными цветами и исчезли.
Таким образом, Бодхисаттва, всех, как и ранее, превзошедший в знании письменностей, исчислении больших чисел; борьбе, натягивании лука, беге, прыжках, плавании, стрельбе из лука; езде на шее слона и спине лошади, управлении колесницей; стрельбе из лука, неодолимой силе, отваге, владении своим телом; владении крюком погонщика слонов, арканом; в [воинских науках] наступления, отступления, умиротворения [противника]; в связывании рук39, связывании ног; укладке волос40, в отсечении, прокалывании, обезболивании, растирании; неразрушающем поражении [цели], поражении сердцевины [цели], поражении [цели] на звук, несокрушимости удара; в игре в кости, сочинении стихов, изящной словесности, фигурном стихосложении41; драматургии, постановке представлений; в молитвах, возжигании огня; в игре на вине42 и других музыкальных инструментах, в танцах; пении, декламации, красноречии, остроумии, сценическом танце, пластике, изменении внешности; в составлении гирлянд, массаже, окраске искусственных драгоценных камней; в окрашивании тканей, создании иллюзий43; в толковании сновидений, птичьих криков, женских, мужских, лошадиных, слоновьих, коровьих, козьих и смешанных44 [телесных] признаков, [а также —] признаков повелителя, [украшенного] Кауштубхой45; в словарях (ниргханта), Нигамах46, Пуранах47, Итихасах48, Ведах49, грамматике, в толковании и знании происхождения слов, фонетике, метрике [стихов Вед], правилах отправления ритуалов; астрономии (джйотиша), Санкхье50, Йоге51, Криякальпе52, Вайшике53, Вайшешике54, экономике, Бархаспатье55, Амбхирье56; в [понимании] одержимых демонами (асурья), голосов диких животных и птиц; в логике (хетувидья); в устройстве фонтанов, изготовлении предметов из воска, шитье одеяний, плетении [корзин] из тростника, патрачхеде57, приготовлении духов, а также во всех иных божественных и людских занятиях и искусствах, был признан лучшим.
После этого Дандапани из рода Шакьев отдал свою дочь Гопу за Бодхисаттву. И она, испросив на то одобрения царя Шуддходаны, стала супругой Бодхисаттвы.
Затем Бодхисаттва явился, следуя мирскому обычаю, среди восьмидесяти четырёх тысяч жён заботливо услаждённым и удовлетворённым [супругой]. Гопа из рода Шакьев была помазана как превосходнейшая из всех этих восьмидесяти четырёх тысяч женщин.
Гопа также ни от кого не скрывала своё лицо: ни от матери или отца мужа, ни от домочадцев. И они, увидев её, думали и говорили: «Новобрачной положено скрывать себя от других, она же постоянно открыта». Тогда Гопа, сказанное ими услышав, произнесла, стоя пред ними всеми, такие гатхи:
34. Благородный прекрасен, оставаясь открытым и источая сияние
подобно ясно светящемуся драгоценному камню, воздетому на кончик древка флага.
35. Прекрасен он, Благородный, уходящий и приходящий.
Стоя на месте иль сидя, он столь же прекрасен.
36. Прекрасен он рассуждающий, равно — и молчанье хранящий,
подобно калавинке58, прекрасной как видом, так и своим голосом.
37. И в одеяньи из травы куша, и богато одетый, и одетый в лохмотья
прекрасен он, сияющий особыми силами, украшенный добродетелями.
38. Во всём прекрасен он, Благородный, пороков лишённый.
Зачем украшенья ребёнку, [зла не творящему]? Зло же свершающий сиять не способен.
39. Тот, кто порочен в сердце своём и сладок речами, —
словно кувшин, наполненный ядом, [лишь] орошённым нектаром.
Неприятен жестокосердный, словно обломок скалы на ощупь,
и видом своим, змее подобно, он отвратителен.
40. Пред Благородными, для всех приятными, все склоняются,
ибо во всём подобны они священному озеру, всем жизнь сохраняющему.
Благородные неизменно подобны кувшину с млеком иль простоквашею,
чистые сердцем и видом приятные.
41. Поскольку долгое время они избегали общения с нечестивцами,
следовали благим друзьям и [Трём] Драгоценностям,
отвергнув всё неблагое и вверив себя учению Будды,
стали они прославленными, добродетельными и видом приятными.
42. Тем, кто обуздал своё тело и все влеченья телесные,
кто говорит сдержанно и чья речь неизменно приятна,
кто подчинил себе органы чувств и успокоил ум —
зачем же им свои лица скрывать?
43. Даже тысячью одеяний укрывшие тело своё
те, чей ум не укрыт скромностью и стыдливостью,
не наделённые ни добродетелями, ни правдивостью,
по миру странствуют более обнажёнными, нежели нагие аскеты.
44. Жёнам же, бдительно оберегающим свой ум, подчинившим себе свои органы чувств
и удовлетворяющихся лишь со своим мужем, ни о ком ином и не помышляя,
сияющим подобно ясному солнцу или полной луне,
зачем им свои лица скрывать?
Того более!
45. Великим риши ведомы мои помыслы и побуждения,
равно — и многим богам, искусным в проникновении в умы других существ.
И коль мои нравственность и добродетельность столь заботливо оберегаются,
зачем же своё лицо мне скрывать?
Царь Шуддходана, о бхикшу, выслушал все эти гатхи, произнесённые Гопой из рода Шакьев и свидетельствующие о её уме. Услышав же их, он, удовлетворённый, с умом глубоко взволнованным, восторженным, радостным одарил Гопу парой одеяний59, усыпанных многими драгоценностями, ожерельями из превосходного розового жемчуга, стоящими коти и ста тысяч других, и золотым венцом и выразил ей восхищение [гатхой]:
46. Насколько мой сын добродетелями украшен,
настолько и дочь наделена добродетелями.
Чистых два существа [столь же естественно] воссоединились,
как масло очищенное с топлёным маслом.
И в том же порядке, как ранее, возглавляемые Бодхисаттвой, они отправились в родной город.
Здесь заканчивается двенадцатая глава священной Лалитавистары, именуемая «Владение искусствами».
материал с сайта http://daolao.ru/