Четвёртая глава книги «Учения Вималакирти» буддийского автора Сангхаракшиты
Что становится для нас самым важным в жизни, когда естественные потребности в пище, одежде, крове и отдыхе удовлетворены? Что есть наша изначальная человеческая потребность? Конечно же, свобода.
Истинная цель человеческой жизни – развивать типичные человеческие качества: осознанность, позитивный взгляд на вещи, ответственность по отношению к себе и другим, творчество. Однако мы можем развиваться и расти только при наличии пространства в буквальном и метафорическом смысле. Нам нужна свобода: свобода ото всех ограничений, внешних и внутренних; свобода от нашего физического состояния; даже свобода от нашего прошлого «я». И то, что помогает нам обрести такую свободу, помимо собственных усилий, – это религия. По крайней мере, так принято считать.
Мы знаем, что в буддизме духовная жизнь зачастую описывается в единицах свободы. Но такое описание встречается не только в буддизме. Последователи других мировых религий поддержали бы взгляд, что их религия способствует свободе индивидуума. Христианин бы процитировал Новый Завет: «Ты познаешь истину, и истина одарит тебя свободой».
Однако если вдуматься, что останавливает нас на пути обретения свободы, помимо собственной бездеятельности, лени, апатии, невнимательности и небрежности, мы столкнёмся с колоссальным парадоксом. Как ни странно, но религия вместо содействия духовной свободе, наоборот, часто продолжает держать нас в рабстве, лишь добавляя новые кандалы к уже имеющимся цепям.
Для многих людей сама мысль, что религия имеет что-то общее со свободой, является нелепым противоречием. Для некоторых людей – и я в их числе – кажется неудобным использовать слово «религия» в том смысле, в каком мы вынуждены его использовать. Нам - и особенно жителям Запада - очень сложно ассоциировать религию со свободой. И дело здесь не в самой религии, а в её истории.
Возьмём, к примеру, историю христианства за последние 1600 лет – с того момента, как она стала официальной религией Римской империи. Очевидно, что мы не сможем развиваться как личности, не имея возможности свободно мыслить. Однако организованное христианство – естественно в виде своих главных церквей – вряд ли когда-нибудь удостаивало человека подобной свободой. Людей, живущих в христианских общинах, обязывают думать согласно христианской мысли и строго придерживаться Библии или же сталкиваться с результатами обратных взглядов. Даже сегодня то, что Церковь называет богохульством, в Великобритании является уголовным преступлением.
И организованное христианство ответственно не только за запрет свободы мысли. Оно также внедрило в мирские головы способ мышления, который пагубно влияет на их личностное развитие – оно заставило их думать о себе как о жалких грешниках, немощных и слабых. Оно заставило их поверить, что независимость и инициативность – это ошибка, и даже грех.
Так что же случилось? Как вышло, что религия вместо освободителя стала стражником? Краткий ответ звучит так – религия стала самоцелью. Формы, которые принимает религия – доктрины, ритуалы, институты, правила – всё стало самоцелью. Было забыто, что религия – это средство для достижения цели. Сама же цель – это развитие человека от невежества к Просветлению, от приземлённого сознания к Трансцендентному сознанию.
Что же нам делать в такой ситуации? Нам нужно расти, нам нужно обретать свободу,
и нам нужно «что-то», которое может нам в этом помочь. Если мы согласны называть это «что-то» религией, то как нам удостовериться, что эта религия не станет средством порабощения, отупения или даже уничтожения? Нам необходимо что-то такое, что будет постоянно напоминать: религия – это лишь средство для достижения цели. Другими словами, нам нужна трансцендентная критика религии.
В третьей и четвертой главах Вималакирти-нирдеши мы можем наблюдать такую критику. В переводе Турмана эти главы называются «Нежелание Учеников Навестить Вималакирти» и «Нежелание Бодхисаттв».
Нам уже известно, что посредством своих искусных средств и своего Сострадания, Вималакирти заболел. Многие люди пришли навестить его и справиться о здоровье. А он, воспользовавшись возможностью, обучал их Дхарме. В начале третьей главы описывается, как Вималакирти лежит в кровати у себя дома. В это время у него в голове проносится мысль (нам следует уточнить, что он позволяет мысли пробежать в голове, поскольку он является продвинутым Бодхисаттвой). Он думает: «Я болен, лежу в своей кровати и испытываю страдания. Но в тоже время Татхагата – святой и полностью совершенный Будда – не думает обо мне, не жалеет меня и никого не посылает справиться о моей болезни».
В это время Будда находится в саду Амрапали, что на окраине города Вайшали, и даёт наставления великому собранию Архатов, Бодхисаттв и других существ. И одновременно Будда узнаёт о мысли Вималакирти. Словно они оба играют в некую игру. Ведь Вималакирти не болен в привычном понимании, и, вероятно, Будде это известно. Однако он с радостью принимает участие в этой многоходовке. Так каким же будет его ход?
Будучи полностью осведомлённым о мысли Вималакирти, Будда говорит: «Шарипутра, - обычно в сутрах Махаяны именно бедолага Шарипутра первый попадает под раздачу, - сходи и справься о болезни Вималакирти». Или как мы бы выразились: «Пожалуйста, сходи и справься о его здоровье», - интересное различие идиом.
Шарипутра – один из двоих главных учеников Будды. Вторым из них является Маха-Маудгальяяна. Шарипутра - Архат, то есть он достиг личного освобождения, избавился от обычных страстей. Однако что он отвечает? Он говорит: «Я не хочу идти». Или даже точнее: «У меня нет сильного желания идти». В действительности, он не отказывается – ведь это Будда его просит - однако он не хочет идти и даёт объяснение. Шарипутра повествует, как однажды он сидел погружённый в созерцание у подножия дерева в лесу, как подобает праведному монаху в древней Индии. Так случилось, что Вималакирти проходил неподалёку. «Не так нужно погружаться в созерцание», - указал он Шарипутре и объяснил, что значит действительно погружаться в созерцание. Его объяснение было настолько глубоким, что Шарипутра оказался в ступоре и не знал, что ответить. Вот почему он не захотел пойти к Вималакирти и справиться о его болезни. У Шарипутры уже был опыт общения с ним, который он особо не хотел повторять.
Будда делает вторую попытку. В этот раз он просит Маха-Маудгальяяну. Но как ни странно, Маха-Маудгальяяна тоже не выказывает сильного желания. Похоже, что он тоже получил нагоняй от Вималакирти. Как-то раз, когда он давал домохозяевам наставления в Дхарме, пришёл Вималакирти и растолковал ему, как на самом деле это правильно делать. И Маха-Маудгальяяна также оказался в замешательстве от замечаний Вималакирти.
Подобным образом Будда просит десять главных Архатов: Махакашьяпу, Субхути, Пурну, Катьяяну, Анируддху, Упали, Рахулу и даже Ананду. Однако никто из них не хочет идти; у каждого был опыт общения со старым добрым Вималакирти. Вималакирти выявил духовные недостатки каждого из них. Позже мы увидим, что поступая таким образом, он в действительности выявил духовные недостатки Хинаяны, когда её учение было воспринято буквально, воспринято как самоцель.
Теперь же Будда обращается к Бодхисаттвам, которые также присутствовали на собрании. (Создается впечатление, что он наслаждается такой маленькой игрой). Он просит Майтрею пойти и справиться о болезни Вималакирти. Майтрея – это будущий Будда. В настоящее время он находится в девалоке Тушита («удовлетворённый» рай) и ожидает своё последнее земное перерождение, в котором он обретёт наивысшее совершенное Просветление и станет Буддой. Однако даже сам Майтрея не выказывает особого желания идти. Он тоже сталкивался с Вималакирти.
Майтрея повествует, как однажды во время разговора с богами девалоки Тушиты появился Вималакирти и сказал: «Майтрея, Будда предсказал, что после ещё одного рождения ты достигнешь наивысшего совершенного Просветления. Но какова природа этого рождения? Является ли она прошлым, настоящим или будущим?» Далее Вималакирти с помощью своего великого диалектного искусства пояснил, что природа рождения Майтреи ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Он рассказал, что само понятие рождения, как и понятие нерождения, имеет противоречивый характер. Он объяснил, что в действительности не существует такой вещи как обретение Просветления – да и Просветления вовсе не существует. Он также растолковал, что не существует будущего Будды, как не существует и Майтреи. От этих слов Майтрея потерял дал речи. Потому ему не особо хотелось пойти к Вималакирти и справиться о его болезни.
Далее Будда просит Прабхавьюху – Бодхисаттву Великолепный Свет. Однако и у него был похожий опыт. Однажды при встрече Вималакирти спросил его, откуда он идёт. Казалось бы невинный вопрос. Прабхавьюха ответил, что он следует из Бодхимандалы - «места Просветления». Другими словами, он шёл из Бодхгаи, где Будда достиг наивысшего совершенного Просветления, а именно из ваджрасаны - бриллиантового трона - места, где Будда сидел под деревом Бодхи. В ответ Вималакирти подробно объяснил Прабхавьюхе, что бодхимандала является не местом, а состоянием ума, откуда Бодхисаттва не может приходить, ведь он всегда находится в нём. Все деяния Бодхисаттвы являются выражением бодхиманды. Неудивительно, что Прабхавьюха также оказался в замешательстве и сейчас не хотел навещать Вималакирти. Он не желал получить повторную дозу подобного опыта.
Затем Будда просит двух других великих Бодхисаттв - Джагатимдхару и Судатту - но и они по схожим причинам не хотят идти. В итоге Будда просит Манджушри - Бодхисаттву Мудрости, но это уже другая история, которую мы рассмотрим в следующей главе.
Суть вышеописанного заключается в том, что Вималакирти выявил духовные недостатки Майтреи и остальных Бодхисаттв. Другими словами, он выявил духовные недостатки Махаяны, учение которой было воспринято буквально, воспринято как самоцель. В целом понятно, что представляет собой Вималакирти, однако выразить это словами крайне трудно. Можно сказать, что Вималакирти отождествляет собой Истину или Реальность, лишенную всех концепций. К такому представлению нужно относиться адекватно, то есть не воспринимать слишком буквально и не заявлять о нём чересчур смело.
Можно сказать, что Вималакирти представляет собой реальный опыт Просветления. Ведь что происходит, когда наши частичные духовные опыты встречаются с Истиной или Реальностью? Что происходит, когда средства к Просветлению - наши ритуалы, доктрины, институты, правила - встречаются с опытом Просветления? А происходит то, что выявляются ограничения этих средств, этих частичных опытов. И это может быть очень болезненным и травмирующим ощущением для тех, кто определяет себя через собственные частичные опыты, и кто получает эмоциональное спокойствие из такого видения.
Вималакирти подобен электрическому току высокого напряжения. Вы касаетесь его на свой страх и риск – исключая случаи, когда вы даже не дышите в его сторону, а он проходит мимо и касается вас. Выражаясь традиционно, Вималакирти подобен великой ваджре, то есть великому удару молнии или бриллианту. Он мощный, резкий и одновременно блистающий и сверкающий. Он прорывается через всю вашу ограду, через все ваши ограничения. Он уничтожает то, чем вы являетесь, чтобы даровать вам свободу стать тем, кем вы можете быть.
Влияние Вималакирти на людей напоминает мне о главном герое одного фильма, который я увидел несколько лет назад - «Теорема» Пьера Паоло Пазолини. В этом фильме, за короткий промежуток времени один человек оказывает огромное влияние на жизни людей, которых он встречает. Герой фильма – юный торговец, который проводит выходные в итальянской семье среднего класса. У него какие-то дела с отцом семьи - главой промышленного концерна. Семья состоит из отца, матери, сына, дочери и немолодой служанки. Естественно, в течение всех выходных молодой человек успевает взаимодействовать с каждым из них. Остальная часть фильма отображает драматические результаты этих взаимоотношений. Мать становится нимфоманкой. У дочери происходит нервный срыв, её увозят на скорой в психиатрическую больницу. Сын, художник, уничтожает все свои картины. Служанка становится монахиней и творит чудеса. В последней сцене отец проходит через забитую толпой железнодорожную станцию, медленно снимая свою одежду. Мне помнится, критики посвятили фильму целый день, обсуждая его смысл и пытаясь определить, что представлял собой молодой человек. Некоторые утверждали, что он был кем-то наподобие Христа. Другие говорили, что он символизировал реальность. Но были и те, кто заявлял, что он просто был самим собой.
В этих двух главах Вималакирти-нирдеши, вмешательство Вималакирти в жизни учеников и Бодхисаттв происходит на особенно высоком уровне, и потому приносит несравнимый позитивный результат, но, тем не менее, результат опустошающий. Влияние реальности в любой форме имеет сокрушительный эффект на жизнь любого человека. Каждый ученик и Бодхисаттва, вступивший с Вималакирти в контакт, остался ошеломлённым. Турман комментирует: «Ученик или Бодхисаттва потрясён и не может найти слов, тем не менее, он интуитивно признаёт правоту сказанного Вималакирти. Он не может ни практиковать то, что ему было сказано, ни отвергнуть всё разом».
Пожалуй, подобное мы можем испытывать на нашем уровне развития, когда наш кальяна-митра, «хороший духовный друг», говорит нам что-то о нас самих, что было раньше не замечено, или что-то новое о Дхарме, чего мы раньше не знали. Мы вполне можем быть ошеломлены. Нам следует признать правоту сказанного, однако сразу после этого бывает очень сложно (практически невозможно) жить в согласии с этой правдой. Необходимо время, чтобы приспособиться к новому знанию и начать его практиковать.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что ученики и Бодхисаттвы не имели «сильного желания» навещать Вималакирти. Неудивительно, что частичный опыт неохотно встречает полный опыт, что средства к Просветлению неохотно встречают само Просветление. Такой опыт слишком болезненный, слишком травмирующий. Но несмотря на то что он болезненный или даже травмирующий, он всё равно является крайне позитивным.
Цель критики Вималакирти не в том, чтобы унизить учеников и Бодхисаттв. Он не просто «ставит их на своё место». Его цель в том, чтобы помочь им преодолеть свой неполный, частичный опыт, своё относительно ограниченное мировоззрение. (Оно относительно ограничено, поскольку они всё-таки являются Архатами и Бодхисаттвами).
Мы также должны осознавать, что поведение Вималакирти является примером его искусных средств в качестве продвинутого Бодхисаттвы. Когда нам самим необходимо подвергнуть критике чьё-то поведение, нам нужно быть полностью уверенными в нашем позитивно-настроенном намерении. Нам несомненно следует быть осторожными, чтобы не огорчить человека. Но одновременно мы не должны сдерживать себя от произнесения правды только потому, что она может показаться огорчающей. Если есть возможность донести точку зрения эффективно и никого не обидеть - это самый лучший вариант.
Однако зачастую точка зрения не доходит до людей, если не доносится немного резко. Люди могут быть настолько безразличны к мнению других, что ваше достойное, объективное и эмоционально нейтральное утверждение не будет иметь особого эффекта. И вам придётся выражать себя более резко. И, к сожалению, не всегда возможно донести определённую точку зрения без личной критики кого-либо. Если чья-то точка зрения является прямым результатом его личности, и вы критикуете эту точку зрения, вы критикуете и его личность тоже. Цель критики заключается в том, чтобы помогать критикуемому расти и развиваться. Следовательно, обыденное правило - сказать то, что необходимо, но при этом стараться минимально огорчить человека.
Подобным образом, цель трансцендентной критики религии заключается не в том, чтобы уничтожить религию, а в том, чтобы восстановить её истинную функцию – что она есть средство для достижения цели, средство для духовного развития человека. Всё, что критика уничтожает - так это религию как самоцель. Следовательно, трансцендентная критика религии является необходимой и существенной для развития самой религии. Такая критика постоянно должна сопровождать религию. Очень важно понять это, очень важно понять детально. Поэтому давайте подробнее рассмотрим встречи Вималакирти с некоторыми из учеников Будды - с Пурной, Упали, Рахулой и Анандой, и Бодхисаттвой Джагатимдхарой.
Начнём с Пурны. Пурна учил молодых монахов Хинаяне в лесу, и в это время пришёл Вималакирти. Он сказал, что Пурна учил их неправильно, поскольку они были способны следовать Махаяне как более высокому учению. Следует уяснить, что Вималакирти критиковал Пурну не просто за то, что он учил Хинаяне вместо Махаяны. Ведь, как нам известно, он также спокойно мог выявлять ограничения Махаяны, воспринятой как самоцель. Он критиковал Пурну за то, что тот учил Дхарме машинально, не пытаясь разглядеть истинные духовные нужды молодых монахов.
Он сказал: «Почтенный Пурна, сначала сконцентрируйся относительно умов этих юных бхикшу, а уже потом наставляй в Дхарме! Не клади гнилую пищу в драгоценную чашу! Сначала узнай наклонности этих монахов и не путай бесценные сапфиры со стеклянными бусами!»
«Почтенный Пурна, без изучения духовных способностей живых существ
не допускай их однородность;
не приноси вред тем, кто его не знает;
не навязывай узкий путь тем, кто стремится к великому пути;
не пытайся уместить великий океан в след быка;
не пытайся уместить гору Шумеру в зернышке горчицы;
не путай свет солнца с сиянием светлячка
и не показывай тем, кто восхищается рыком льва, рёв шакала!»
После такой критики Пурна осознал: «Ученики, которые не знают мыслей или наклонностей других, не способны обучать Дхарме». Это достаточное сильное заявление.
Вималакирти критикует Пурну за отсутствие настоящего контакта с теми, кого он учит. Кажется, что у Пурны есть фиксированная идея о Дхарме. Кажется, он думает, что Дхарма находится в некоем определённом учении и некой определённой концептуальной формулировке. И именно это видение он передаёт ученикам независимо от того, поможет ли им это в развитии или нет. Некоторые Буддийские учителя Востока, когда приезжают на Запад, имеют склонность так поступать. Они узнали о Дхарме на Востоке и полагают: всё, что им необходимо сделать – это на Западе повторить выученное. Однако чтобы эффективно обучать Дхарме, необходимо иметь представление о духовных нуждах обучающихся - и это занимает время.
Вималакирти не критикует Пурну за то, что тот обучает Дхарме; он критикует его за неправильный подход, за отношение к обучению Дхарме как к самоцели. Несколько лет назад в Индии я тоже проповедовал Дхарму «неправильно». Меня попросили давать лекции по полнолуниям в определённом Буддийском учреждении, в Калькутте. Приходили сотни людей, в основном Бенгальские Буддисты. Но скоро я понял, что они приходили не за тем, чтобы послушать Дхарму. Для них это мероприятие было подобно светскому собранию, и поэтому там всегда было много шума, криков и разговоров. А что им действительно было нужно от меня, так это, чтобы я сидел тихо в уголочке и религиозно что-то причитал для фона. Мои подозрения подтвердились, когда я пожаловался главному монаху на поведение слушающих (хотя на самом деле, не было никаких слушающих, ведь никто слушал).
Главный монах сказал мне: «Неважно, если никто не слышит то, что вы говорите. Мы просто хотим, чтобы вы продолжили читать лекцию о Дхарме». Лекция о Дхарме стала частью социального ритуала. Просто кто-то должен был её читать, и было неважно, мог ли кто-нибудь её слышать и понимать. Всё это не имело никакого смысла. То есть меня действительно попросили преподавать Дхарму «неправильно». Это пример - хотя и довольно крайний – того, о чём говорил Вималакирти.
Теперь поговорим о встрече Упали с Вималакирти. Среди всех учеников Будды, Упали был великим экспертом Винаи - монашеского свода законов. Нуждаясь в его компетентности, однажды к нему подошли два монаха. Они нарушили одно из монашеских правил, и им было стыдно предстать перед Буддой. Поэтому они обратились к Упали и попросили его снять с них всякое беспокойство посредством принятия их признания и обещания не нарушать более правил - что является обычной монашеской процедурой. Упали согласился и придачу дал то, что в писании называется как «религиозная беседа».
Тут же появился Вималакирти и сказал, что Упали лишь усугубил положение вещей. Он сказал: «Почтенный Упали, не усиливай более грехи этих двух монахов. Не сбивая их с толку, облегчи их сожаление. Почтенный Упали, ни внутри, ни снаружи, ни между этими двумя греха нет. Почему? Будда сказал: “Живые существа как заражаются страстями мысли, так и очищаются очищением мысли ”».
Затем он продолжил говорить о метафизической природе, однако и этого отрывка сейчас вполне достаточно. Однако чего добивался Вималакирти? Почему он сказал Упали, что тот лишь усугублял ситуацию. Что он имел в виду, когда говорил, что не существует такой вещи как грех? Давай углубимся в эту ситуацию.
Два монаха совершили проступок, а именно, нарушили правило. Но зачем было создавать это правило изначально? Оно было установлено для того, чтобы человек - в данном случае монах - имел возможность духовно расти. Нарушив правило, оба монаха создали препятствие на пути собственного духовного роста. Они, возможно, даже деградировали. Поэтому Упали не должен был заботить лишь тот факт, что они нарушили правило; потому что так правило воспринимается как самоцель.
Его главная забота, по словам Вималакирти, - это помочь этим монахам вновь встать на правильный путь. Вера в «грех» - это не что иное, как камень преткновения, выходящий из восприятия правил в качестве самоцели. Как только мы нарушаем правило, рождается «грех», и мы тратим время зря в беспокойстве, как бы от этого «греха» избавиться. Вместо того, чтобы просто дальше стараться преуспевать в развитии.
Такое затруднение - естественная часть Христианства. Если вы верите в Бога, в его заповеди, то что случается, если вы нарушите такую заповедь? Рождается «грех», и вы чувствуете вину и страх наказания. И когда такое происходит, вам необходим кто-то, кто сможет спасти вас от последствий вашего греха - спаситель. Вот это всё и считается «религией» на Западе. В действительности, ситуация ещё более плачевная, поскольку грех появился ещё до нашего рождения, когда Адам и Ева ослушались Бога и отведали плодов с древа познания добра и зла. Согласно Христианской традиции, грех - это наше наследство; мы рождены во грехе.
Вышеописанное является прекрасным примером того, что может случиться, если воспринимать предписания как самоцель. Именно поэтому Вималакирти так жестко критикует Упали. Вималакирти утверждает, что греха не существует. Он говорит: «Ни внутри, ни снаружи, ни между этими двумя греха нет».
Другими словами, грех - это всего лишь идея, всего лишь слово. Рассмотрим результат неправильного поступка. В большинстве случаев, проступок повлияет на второе лицо, и важен тот факт, что свершившему проступок следует выразить сожаление. Однако это не всё. Такой проступок также замедлит собственный духовный рост деятеля. Если вы свершили нечто, о чём сожалеете, значит, ваш порыв к развитию ослаб, по крайней мере, в некоторой степени, и такой порыв следует восстановить. Раскаяние о содеянном и восстановление вдохновения тесно связаны между собой.
Вималакирти лишь утверждает, что ваша забота должна выходить за рамки ваших неудач. Да, вам следует раскаяться в проступке, вам следует измениться к лучшему, вам следует испытать сожаление. Но вам также очень важно возродить ваше изначальное вдохновение; ведь именно из-за того, что оно ослабло, вы и совершили проступок. То есть вам следует разобраться с вашим проступком и, вероятно, с его последствиями. Но всё это должно быть в рамках возрождения вашего вдохновения. Вышеописанные методы не являются альтернативами друг друга; каждый из двух должен быть исполнен. Можно сказать, что раскаяние истинно только тогда, когда истинно возродилось вдохновение.
Значит первое, что необходимо сделать - осознание содеянного. После следует взрастить чувство сожаления, особенно если ваш проступок коснулся другого человека. Затем необходимо твердо решить не совершать такой проступок более. И наконец, следует удостовериться, что в будущем вы поступите правильно. «Греху» тут вообще места нет. Именно поэтому Вималакирти цитирует Будду словами: «Живые существа как заражаются страстями мысли, так и очищаются очищением мысли».
Что касается того, как вам следует вести себя в будущем, то здесь необходимо всё хорошо продумать. Скорее всего, не очень хорошо думать о покаянии при выборе того или иного действия. Важно помнить о том, что вы себя не наказываете. Дисциплина - другое дело. Такое понятие лучше подходит к Буддизму. Предположим, что вы осознали свой проступок относительно пищи - а именно, вы пожадничали - и в результате вы решили ограничить себя в пище. Это и есть попытка перевоспитать себя, изменить своё поведение согласно вашему осознанию. Это отнюдь не наказание за то, что вы слишком много скушали.
Понятие «покаяние» в обычном понимании похоже на что-то находящееся между наказанием и дисциплиной. Покаяние предназначено для того, чтобы «отплатить за то», «компенсировать то», что было содеяно. Например, покаяние католика может заключаться в десятикратном повторении «Аве Мария» - что есть довольно мягкое покаяние, рассчитанное на маленькие грехи. Оно предназначается для вдохновения кающегося мыслями о Деве Марии, чтобы более не совершать определённый грех. Если же покаяние принимает форму некой духовной бухгалтерии, то вряд ли оно сильно поспособствует духовному развитию. Часто люди заранее осведомлены о покаянии, которое они получат за совершение определённого греха; они знают, что они совершат покаяние и они «чисты». Тут-то и начинается порочный круг: проступок - покаяние - проступок - покаяние и так далее. В конце концов, будет даже сложно вспомнить, что было первым: проступок или покаяние.
В конечном счете, можно скатиться до того, что начнёшь думать так: «Я совершил покаяние, теперь же могу совершить проступок». В этом случае не будет происходить никакого изменения в поведении или духовной позиции. Покаяние имеет духовную ценность только тогда, когда оно воспринимается не как наказание, а как дисциплина, грамотно применённая с целью предотвращения неправильных воззрений и развития правильных.
Следует быть осторожным и не развивать в себе рефлекс отвращения к определённым действиям. Ясно, что такой метод дрессировки или кодирования сознания не имеет ни духовной, ни этической ценности. Ведь результатом является «этическое» поведение, мотивируемое самым примитивным страхом - страхом, что будет больно, если поступишь иначе. Не следует заниматься перепрограммированием сознания без правильного понимания того, что происходит. Также не следует заниматься перепрограммированием сознания, искренне не меняя своё воззрение.
Теперь же давайте рассмотрим встречу Вималакирти с Рахулой. Рахула – это сын Будды, ставший в итоге наследным принцем после ухода отца из дома. Следуя по стопам отца, Рахула отказался не только от мира, но и от престола. И когда Личхавские юноши спросили его, почему он отказался от королевства, Рахула изложил им преимущества и достоинства отречения от мира. Однако только он начал разогреваться, появился Вималакирти и сказал Рахуле, что тот всё объяснял неправильно.
Он сказал: «Отречение само по себе является отсутствием достоинств и преимуществ. Почтенный Рахула, лишь относительно составных вещей можно говорить о преимуществах и достоинствах, однако отречение является несоставным, следовательно, преимущества и достоинства не могут относиться к отречению».
Отречение как уход из мира - это исконно духовная практика. И суть её заключается не в обретении - пускай даже преимуществ и достоинств - а в росте. Однако Лихчавские юноши не смогли этого понять. Они отвечают: «Мы слышали, как Татхагата (Будда) говорил, что не следует отрекаться от мира без разрешения родителей». Юноши ещё воспринимают всё буквально и формально: для них отречение - это уйти из мира и стать монахом в прямом смысле слова.
Вслед Вималакирти твёрдо, как никогда, им объясняет: «Юноши, вам следует усиленно развиваться, дабы постичь непревзойдённое, совершенное Просветление. Это и будет вашим отречением, это и будет вашим высоким духовным саном!» Отречение заключается в развитии Бодхичитты, в принятии Прибежища в Трёх Драгоценностях. «Выход из мира» и «становление монахом» - это не самоцель. Хотя, Вималакирти не говорит, что такие формы отречения излишни. Он лишь утверждает, что внешнее ценно лишь тогда, когда оно отражает внутреннее. И желтая накидка не сделает вас монахом.
Теперь же перейдём к встрече Вималакирти с Анандой. Ананда был личным сопровождающим лицом и спутником Будды на протяжении последних двадцати лет его жизни. Естественно, он тесно контактировал с Буддой, и иногда может складываться мнение, что Ананда был к нему привязан. Однажды Будда заболел, и ему понадо билось для лечения было немного молока. Ананда взял свою чашу для подаяния и пошёл к великой семье брахманов попросить молока. Появился Вималакирти и спросил у Ананды, чем это он занимался так рано утром. Ананда ответил: «Тело Татхагаты испытывает недомогание, и ему нужно немного молока. Поэтому я здесь, чтобы попросить».
Вималакирти затем выбранил Ананду за сказанное им: «Почтенный Ананда, Татхагаты имеют тело Дхармы, а не тело, поддерживаемое материальной пищей. Тело Татхагат трансцендентно и превыше всех мирских качеств. Почтенный Ананда, верить, что такое тело способно испытывать недомогание - абсурдно и недостойно».
Суть сказанного Вималакирти заключается в том, что тело Будды следует ассоциировать не с физическим телом, а с дхармакайей, Телом Истины, Телом Реальности. Физическое тело - пускай даже Будды - является не самоцелью, а средством для достижения Просветления. Увидев физическое тело Будды, не следует думать, что это был сам Будда. В первую очередь, Будда - это Просветленное сознание.
Услышав это, Ананда устыдился неверному пониманию Дхармы. Однако голос с неба сказал, что Ананде не стоит переживать. Ведь всё-таки у Будды есть обычное тело, пускай и ненадолго. Голос вещал: «Поскольку Будда пришёл в этот мир во время пяти порочностей, он даёт наставления людям, ведя себя просто и скромно». То есть болезнь Будды, подобно болезни Вималакирти, является искусным средством; следовательно, Ананде нужно всё-таки было пойти и попросить молока.
Встреча Вималакирти с Бодхисаттвой Джагатимдхарой произошла, когда последний получил неожиданный и исключительный визит - визит от Мары. Мара, конечно, не явился в своём истинном обличии - он никогда в нём не является. Он пришёл в обличии Индры, короля богов, в сопровождении двенадцати тысяч небесных дев, которые пели и играли на музыкальных инструментах. Только представьте, какое шоу они устроили: величественная фигура короля богов в сиянии света, украшенная драгоценностями; двенадцать тысяч небесных дев, без сомнения, внешне изысканных, одетых в шелка, с распущенными волосами, и все они пели и играли чудесную музыку. (Представьте высоко обученный хор из двенадцати тысяч певиц, исполняющих «Весперс» Монтеверди).
После этого Мара в обличии Индры поприветствовал Джагатимдхару очень кротко и скромно, даже дотронулся до ног Бодхисаттвы своей головой, после этого уважительно встал в стороне от него. Джагатимдхара был полностью поражён - что обычно и случается во время встречи с Марой. Джагатимдхара оказался на высоте и прочитал проповедь – думаю, это можно так назвать - проповедь о недолговечности. Мара показался глубоко тронутым и, дабы выказать свою благодарность, предложил Джагатимдхаре принять двенадцать тысяч небесных дев в качестве своих служанок. Но Джагатимдхара был не полный дурак. Он отказался от предложения и объяснил, что тому, кто идёт по пути духовной реализации, нечего делать с небесными девами.
В этот момент появился Вималакирти и разоблачил всё, что происходило. Он сказал Джагатимдхаре: «Благородный сын, не думай, что это Индра! Это не Индра, а зловещий Мара, пришедший тебя осмеять». А Маре он сказал, что поскольку Джагатимдхара не принял небесных дев, он сам, Вималакирти, предоставит им дом. Если даже Бодхисаттвы и ученики не особо желали встреч с Вималакирти, то вы можете представить, что почувствовал Мара. Он пребывал в абсолютном ужасе. Он попытался сбежать, но у него ничего не вышло. В итоге ему пришлось отдать все двенадцать тысяч небесных дев, которые, естественно, были его дочерьми . И Вималакирти дал наставление небесным девам практиковать Дхарму. В итоге он объяснил, как развить бодхичитту - волю к Просветлению на благо всех существ. Однако, это ещё не конец истории. Позже Мара попытался вернуть своих дочерей. Но они вернулись к нему, воодушевлённые Дхармой и готовые воодушевлять других.
Так что же это всё значит? Дочери Мары, небесные деви, олицетворяют эмоции и страсти в их относительно начальной и грубой форме. Очевидно, что вставший на путь духовной жизни не должен им поддаваться, а должен их хорошо контролировать. Такой уровень развития проявлен в Джагатимдхаре, чьё имя неспроста означает «Правитель Мира». Но осознанный контроль - это последняя точка духовной жизни. Отказа не достаточно. Аскетизм - это не самоцель. В конце концов, эмоции нужно преобразовывать; их нужно трансформировать; их энергии должны идти на благо духовной жизни. Такой уровень представляет Вималакирти.
Согласно Турману, Вималакирти-нирдеша содерджит элементы Тантрического учения, особенно этот отрывок. Возможно это так, но нам нужно быть осторожными, дабы избежать неверного понимания. Нам следует избегать попадания в ловушку, думая, что мы воспринимаем дочерей Мары подобно Вималакирти, в то время как мы только становимся их жертвами, подобно обычному человеку.
Уровень, олицетворенный Джагатимдхарой - это уровень, в котором большинство из нас будет пребывать очень долгое время – конечно, если мы его изначально сумеем достичь. Однако и это не является самоцелью; это также всего лишь средство.
Детально проанализировав встречи некоторых учеников и Бодхисаттв с Вималакирти, главный смысл теперь должен быть для нас понятен. Согласно «трансцендентной критике» Вималакирти, Хинаяна - это средство для достижения цели. Махаяна - это средство для достижения цели. Буддизм - это средство для достижения цели. Религия - это средство для достижения цели. А цель - это духовное развитие индивидуума.
Критика всегда была частью Буддизма. Будда сказал: «Моё учение Дхармы подобно лодке». Другими словами, лодка пригодна для пересечения через воду, но вы не стали бы её тащить, будучи уже на суше. Так и с учением Будды - оно пригодно для пересечения через воды самсары, но оно не будет нам нужно, когда мы достигнем берега Просветления. Это особенно акцентировано в Махаяне, и более всего, выражено в Дзэне. Есть такие японские и китайские картинки, где Шестой Старейшина (Патриарх) рвёт на части Алмазную Сутру. Также существует история о странствующем монахе, которому очень нужно было тепло, и он разрубил на кусочки деревянные изображения Будды в храме, где он оставался. А также есть такой учитель, сказавший ученику знаменитую фразу: «Если ты встретишь Будду на пути, убей его!»
Вышеперечисленные примеры являются довольно крайними и странными способами акцентирования на одной и той же сути: Буддизм является лишь средством для достижения цели. Только благодаря тому, что в Буддизме всегда присутствовало чёткое разграничение между средствами и целью, только благодаря этому, Буддизм сохранил свою духовную суть до наших дней. По этой же причине Буддизм никогда полностью не покрывался пеленой догматизма и фанатизма. Он никогда не подвергал гонениям другие религии, и последователи одних школ Буддизма редко докучали последователям других школ Буддизма.
Другие религии в плане подобного уважения, если уж честно говорить, находятся не на одном уровне с Буддизмом. Они далеко не всегда помогают индивидууму достичь освобождения. И в действительности, они не считают себя средством для достижения цели, в отличие от того, как это происходит в Буддизме. Теистические религии особенно стеснены относительно такого уважения. В них нет места критике - как трансцендентной, так наоборот; они не самокритичны. Именно поэтому нам необходимо использовать критику Буддизма относительно других религии, а именно критику Вималакирти. И если мы употребим такую критику, то мы обнаружим, что часто другие религии вовсе не заинтересованы в развитии индивидуума.
В силу обстоятельств критика превращается в критицизм. Некоторые полагают, что не следует критиковать религии, кроме своей собственной, или не следует критиковать религии вовсе. Однако критика необходима для выявления препятствий на пути развития. Ведь лишь посредством критики мы находим подтверждение, что средство для развития индивидуума остаётся средством, а не закрепощается в самоцель. Следовательно, нам следует применять такую критику ко всему, что представлено как религия. Нам следует применять её к Христианству, Буддизму, Хинаяне, Махаяне, Ваджраяне.
Наверное, удивителен тот факт, что Вималакирти-нирдеша, писание Махаяны, выявляет ограничения Бодхисаттв. Такого не происходит в других сутрах Махаяны. Возможно, это и есть одна из исключительных функций Вималакирти-нирдеши - выявление недостатков Бодхисаттв. Конечно, Бодхисаттвы, чьё поведение критикует Вималакирти, скорее всего, недавно встали на путь Бодхисаттвы. Ведь далее мы увидим исконного Бодхисаттву Манджушри, представленного практически совершенным.
Конечно, критика должна соответствовать истинной действительности, и порой лучше не критиковать, а, наоборот, выражать признательность. Ведущий принцип должен быть таков - посмотри на себя, а потом уже смотри на других.
Применив трансцендентную критику к собственной практике, у нас отпадет нужда в критике любой религии - что нашей, что чужой. Нам нельзя скидывать лестницу вниз, если мы ещё по ней карабкаемся. Нам необходимо проявлять самокритичность во всём, что мы делаем - пусть то медитация, практика приверженности, чтение книг, посещение лекций, жизнь в социуме или работа. Нам никогда не стоит забывать о вопросе: «Способствует ли это моему развитию?» И нам никогда не следует допускать того, чтобы эти практики и деяния превратились в самоцель; это всё средства для достижения цели.
Если нам удастся удерживать это у себя в голове, мы будем являться живыми олицетворениями реальности религии, и в то же время, живыми олицетворениями трансцендентной критики религии. И таким образом, религия поспособствует нашему освобождению. И тогда мы сможем предвкусить немыслимое освобождение.
перевод с английского Мурад Ужахов
коррекция текста Анастасия Каурова
при поддержке клуба OUM.RU