Дзэн-монах Мухо о наставлениях
В монстыре Дзэн практикуется как естественное продолжение повседневных занятий. Дзадзэн и работа - не просто часть жизни. 24 часа, каждые сутки, которые здесь проводишь, должны быть проявлением дзэн. Кроме этого монстырь не предлагает каких-либо практик, учений, техник медитации или религиозных руководств. Это также не место для изучения дальневосточных тайн, переживания оккультных опытов или знакомства с японской культурой. Это место, где ты можешь создавать свою жизнь как практику Бодхисаттвы.
Каждый сам несёт ответственность за свою практику. Никто не будет подтирать твой зад. Ты сам должен знать основу своей практики и причины, приведшие тебя сюда. Если ты ждешь от проживания здесь чего-то иного, чем то, что предлагает тебе жизнь в это самое мгновение, то будешь разочарован. Поэтому хорошо подумай, что ты здесь ищешь - не обманывай ни себя, ни других.
"В течение дня все живут и работают вместе. Ежедневная программа состоит из дзадзэн, уборки, работы в лесу и на полях, еды, ванной и туалета. Посмотри, как и что делают другие и постарайся приспособиться к этому. Не выставляй напоказ свою индивидуальность, это может нарушить гармонию в группе. Мы решаем практиковать в Сангхе (общине), потому что она дает силу, без которой мы не смогли бы вести такую жизнь. Поэтому следует сделать всё от нас зависящее, чтобы жизнь в Сангхе текла в гармонии и без конфликтов. Тому, кто считает, что он лучше сможет практиковать без группы, незачем приходить сюда. Не составляй для себя собственную программу".
Мы ведём простую жизнь. Здесь нет прихожан, проводится только минимум буддийских церемоний. А вот натуральное хозяйство требует от нас тяжелой работы на полях. Монастырю принадлежат 50 га земли, на которых растут овощи и рис (наша ежедневная пища) и откуда мы берем древесину для топки. Это значит, что необходимо пахать и сеять весной, трудиться до пота летом, собирать урожай под дождём и в грязи осенью. А зимой выпадает столько снега, что монастырь оказывается отрезаным от внешнего мира.
Но наибольшие трудности, с которыми мы сталкиваемся каждый день, возникают не от продолжительных часов дзадзэн или работы, а из нашего собственного ума, не желающего принимать жизнь такой, как она есть. Более всего мы сражаемся с внутренним сопротивлением, а не с чем-то еще. Постоянно взыскуя большего счастья и освобождения, мы всегда недовольны собой. Повседневная жизнь в монстыре - не аскетизм, просто мы воплощаем на практике изначальную, неприкрашенную форму жизни дзэн. Поэтому не стоит воспринимать натуральное хозяйство как самоцель: оно лишь служит тому, чтобы мы практиковали дзадзэн.
Мы много времени посвящаем работе на полях или в лесах для заготовки дров, поэтому у нас редко бывает, если бывает вообще, время на чтение книг, писание писем, для прогулок и отдыха.
В совместном проживании есть одна сложность: каждый проецирует свои проблемы на других, сам того не замечая. Мы возмущаемся поведением других, но не видим, что они просто держат перед нами зеркало. Поэтому речь должна идти не о том, чтобы изменить мир вокруг нас, сначала мы должны преобразовать самих себя.
Дзэн следует девизу: "День без работы - день без еды". Работа и еда здесь неразрывно связаны.
Мы пытаемся как можно больше из необходимого на каждый день производить самостоятельно. Мы покупаем сахар, соль и масло - то, что не можем производить, но тофу и пасту мисо делаем сами. Нам важно жить как можно ближе к природе. А природа в свою очередь - это источник силы, которая дает нам жизнь.
По этой причине мы не используем средства для уничтожения сорняков и насекомых. Думать, будто можно уничтожать другие формы жизни, не нанося при этом вреда самому себе, - заблуждение. То, что уничтожает сорняки и насекомых, вредит и нам. Искусственных удобрений тоже не бывает на наших полях. Зато мы регулярно опустошаем выгребные ямы под туалетами, используя на полях собственные продукты обмена веществ. Работа, которая нравится не всем членам общины, но такая же часть практики дзэн, как и все остальные аспекты жизни на природе.
Связь между едой и работой придаёт нашей повседневной жизни больше смысла, ведь любое действие имеет последствия, проявляющиеся очень конкретным образом. ...во время сбора урожая становится ясно, насколько внимательным был каждый человек при посадке овощей или прополке сорняков. Тот, кто прожил здесь длительное время, совершенно точно знает, какое отношение к его жизни имеет работа. Каждый воочию видит, почему необходимо стараться изо всех сил. Здесь никто не прячется от работы, потому что от этого ничего не выиграешь, а только проиграешь - жизнь, которая выражается в деятельности каждое мгновение.
Особенно ясно это на примере работы повара. Приготовление еды на дровяной печи требует много времени, пока что-то будет приготовлено, пройдут часы. А едят, напротив, очень быстро, часто в течение всего нескольких минут. Во время еды не разговаривают, после неё миски моют молча. Никто не хвалит повара: "Сегодня еда была особенно вкусной!". Поэтому тот, кто работает на кухне, иногда задается вопросом: "Что я здесь делаю? Стоит ли мне тратить столько сил и времени на приготовление еды, если никто меня даже не поблагодарит?". Но если повар отринет эти сомнения, вложит в работу всего себя, то после каждый, кто ест эту пищу, ощутит его отношение - даже не зная, сколько времени и труда в неё вложено. Именно такая "невидимая" работа, за которую никто не хвалит, особенно уважаема в монастыре дзэн.
В "Тэндзокёкун" (букв. "Наставления для повара") Догэн описывает среди прочего свою встречу с двумя пожилыми поварами в Китае, где он обучался, будучи молодым монахом дзэн.
Первая встреча произошла, когда Догэн, чей корабль находился в китайской гавани, ожидал разрешения на въезд в страну. Повар из одного крупного дзэн-монастыря, расположенного в половине дня пути от гавани, пришёл купить японских грибов для супа. Догэн пригласил его заночевать на корабле и поговорить об учении Будды.
Но повар отказался: "Спасибо, я нашёл грибы, которые искал, и теперь мне пора вернуться в монастырь".
Догэн ответил: "Разве это не особый знак судьбы, - то, что мы встретились сегодня здесь, на корабле? Пожалуйста, позвольте мне пригласить вас на ужин и задать вопросы о дзэн в Китае!"
Но повар настаивал на своём: "К сожалению, это невозможно. Мне еще нужно приготовить продукты для завтрашних блюд".
"Но в таком большом монастыре как ваш на кухне наверняка есть помощники. Разве они не обойдутся без вас?"
"Мне поручили работу повара, хоть я и стар и могу мало что делать для общины. Как же могу я пренебрегать этим единственным заданием? Как не делать всё возможное? К тому же, у меня нет разрешения провести ночь вне монастыря".
"Но не лучше ли было вам заниматься дзадзэн или учением Будды, вместо того, чтобы в старости тратить все свои силы на кухне?"
"Мой юный друг, видимо, вы еще не знаете, в чем смысл практики дзэн".
Вторая встреча Догэна произошла позднее, в одном дзэн-монастыре. Был жаркий летний день, Догэн возвращался в свою комнату после обеда: "Проходя по восточному коридору, я увидел повара, который сушил грибы на каменном полу перед залом Будды. Он опирался на бамбуковую палку, но на голове его не было шляпы. Камни раскалились от жары, и когда старик переворачивал грибы под палящим солнцем, по его телу струился пот. Я видел, что он превозмогает себя. Спина его была согбенная как лук, брови его - белы как перо аиста. Я спросил, сколько ему лет.
- 68, - был ответ.
- Почему же вы не попросите высушить грибы своих помощников?
- Другой человек - это не я сам.
- Я понимаю отвественность, которую вы чувствуете, выполняя эту работу. Но не лучше, по крайней мере, подождать, пока солнце опустится ниже?"
- Сколько мне ждать, если я не сделаю этого прямо сейчас?
Промолчав, я пошёл дальше. Мне стало ясно, что означает работа повара. В ней воплощается учение Будды".
В конце "Тэндзокёкун" Догэн подытожил, что является важным на дзэн-кухне. Он пишет о трёх сердцах: радостном, старом и великом. Радостное сердце испытывает благодарность за возможность готовить для общины: "Если бы ты родился на небе, голова твоя была бы в облаках. Тебе не пришла бы даже мысль - готовить для общины монахов. Если бы ты родился в аду, то горел бы в печи. Какое счастье, что ты родился человеком и узнал учение Будды! Какое счастье, что ты можешь быть на кухне - для Будды, его учения и общины его монахов!"
Старое сердце Догэн называет родительским сердцем. Если любовь родителей истинная, они любят своих детей, ничего не ожидая взамен. Только с таким отношением повар в дзэн-монастыре может день за днём вкладывать себя в свою работу.
Великое сердце похоже на море, оно принимает в себя всё, не оценивая и не отталкивая.
...Во время еды царит молчание, потому что, как и при любом действии, необходимо полностью отождествить себя с действием.
Даже в таком монастыре нам не обойтись без пожертвований других. И, конечно же, повар берёт овощи из огорода, который садовник вырастил со всей своей любовью. И садовнику нужна помощь земли, дождя, и солнца, ему помогают дождевые черви и другие насекомые, чего он часто не замечает. Еда, те, кто едят, и те, кто создали или вырастили еду, называются "тремя кольцами". По сути всё во вселенной является частью этих трёх колец, которые связаны друг с другом.
"Ты есть то, что ты ешь". На нашу жизнь имеет огромное влияние то, что мы едим, и то, как мы едим, как готовим пищу. В конце концов, каждый аспект обмена веществ - часть космического круговорота. Поэтому в повседневной жизни монастыря даже посещение туалета рассматривается как практика дзэн. Перед дверью туалета в каждом монастыре дзэн есть небольшой алтарь, перед которым кланяются монахи, прежде чем войти в туалет и выходя из него.
*
Кодо Саваки роси говорит: "Размышления не имеют к дзадзэн никакого отношения. Дзадзэн - не теория. Дзадзэн - практика тела. Практика, посредством которой ты делаешь себя самим собой".
Мы проводим в дзадзэн 1800 часов в год. И хотя Догэн Дзэндзи описывает дзадзэн как "ворота великой безмятежности и счастья", вначале будут боль, усталость, желания, скука, разочарование, ярость, безнадёжность и прочие чувства и мысли.
Дай им пройти мимо. Если ты не сидишь с готовностью умереть, то не сможешь найти путь дзадзэн. Если ты цепляешься за что-то - даже за свою жизнь - то лишь впустую тратишь время. Не борись, просто предоставь себя позе. Дзадзэн - это не средство для достижения цели. Смысл лишь в том, чтобы "отпустить" и слиться воедино с текущим моментом.
