Рассказы из книги Р.Моуди «Проблески вечности»

Рэймонд Моуди (англ. Raymond Moody) (род. 30 июня 1944 в г. Портердэйл, штат Джорджия) — американский психолог и врач. Наиболее известен благодаря своим книгам о жизни после смерти и околосмертным переживаниям — этот термин он предложил в 1975 году. Самая популярная его книга — «Жизнь после жизни».

Изучал философию в Университете Вирджинии, где последовательно получил степени бакалавра, магистра и доктора философии по этой специальности. Он также получил степень доктора философии и психологии от Западного Колледжа Джорджии, где позже стал профессором по этой теме. В 1976 получил степень доктора медицины (M.D.) от Медицинского Колледжа Джорджии. В 1998 Моуди проводил исследования в Университете Невады, Лас Вегаса, а затем работал как судебный психиатр в тюремной больнице строгого режима штата Джорджии.

Он был одним из первых исследователей околосмертных переживаний и описал переживания приблизительно 150 людей, переживших клиническую смерть.

В настоящее время проживает в Алабаме.

Я поступил в Медицинский колледж Джорджии в двадцать четыре года. И для меня почему- то не стало неожиданностью, что мои исследования были благосклонно встречены преподавателями. В первые же две недели после начала занятий меня пригласили к себе в кабинет или даже домой восемь преподавателей — все они хотели побеседовать об околосмертном опыте.

Одним из них был доктор Клод Старр-Райт — профессор гематологии, которому некогда довелось реанимировать друга после остановки сердца. К изумлению Клода, его пациент изрядно рассердился, что его вернули к жизни. Расспросив друга о случившемся, врач узнал, что тот пережил околосмертный опыт, при этом оказавшись в столь прекрасном месте, что возвращение оттуда стало для него самой настоящей трагедией.

Подобные же истории о своих удивительных встречах со смертью рассказывали мне и другие врачи. Все мои коллеги поначалу были заинтригованы и несколько сбиты с толку этими случаями, но многое стало на свои места, когда они познакомились с моими работами и поняли, что имели дело с околосмертным опытом.

За первые месяцы в медицинском колледже я услышал много отчетов об околосмертном опыте — и все эти рассказы полностью вписывались в модель, сформулированную в моей работе. Едва ли не каждую неделю кто-нибудь из врачей, медсестер или пациентов рассказывал мне новую удивительную историю о таинственном мире по ту сторону жизни.

Я был просто потрясен этим нескончаемым потоком материалов, подтверждавших результаты моих исследований. А затем произошло то, что в корне всё изменило.

Я стоял в холле колледжа возле журнальной раскладки и читал статью о Великолепном Джордже — очень известном в 1950-е годы спортсмене- борце. И тут ко мне подошла привлекательная женщина и протянула руку для приветствия: «Здравствуйте, Рэймонд, я — доктор Джемисон».

Доктор Джемисон была очень уважаема на нашем факультете, — настолько уважаема, что мне стало неловко оттого, что она застала меня за чтением спортивной статьи в мужском журнале. Я поспешно убрал журнал с глаз долой — но, по правде говоря, моей собеседнице было глубоко безразлично, что я там читаю. Джемисон сказала, что недавно умерла ее мать и в момент смерти произошло нечто такое, о чем она не читала в моих работах и не слышала ни от кого другого.

С мягкой настойчивостью она пригласила меня в свой кабинет для обстоятельной беседы. Мы комфортно устроились в креслах, и женщина поведала мне свою историю. Ничего похожего на тот момент мне еще слышать не доводилось:

Начну с того, что я воспитана в нерелигиозной семье. Не то чтобы мои родители были противниками религии — просто у них не было определенного мнения по духовным вопросам. Вот и я никогда не задумывалась о том, есть ли жизнь после смерти, — ведь у нас дома эту тему никогда не обсуждали.

Так или иначе, года два назад у моей матери была остановка сердца. Это произошло неожиданно — прямо у нее дома. Так получилось, что я как раз навещала мать и мне пришлось выполнять реанимационные процедуры. Можете представить себе, что это такое — делать своей матери искусственное дыхание рот в рот? Реанимировать непросто даже чужого человека, а уж собственную мать... вообще уму непостижимо.

Я работала с ней довольно долго — минут тридцать или около того, — прежде чем поняла, что мои усилии тщетны: мама мертва. Тогда я прекратила процедуры и перевела дыхание. Я совершенно обессилела и, честно говоря, не до конца еще осознала, что осталась сиротой.

Далее доктор Джемисон внезапно ощутила, что выходит из тела. Она осознала, что видит себя и уже мертвую мать со стороны — как будто смотрит на все это с балкона. Моя собеседница продолжала:

Оказавшись вне тела, я растерялась. Я попыталась взять себя в руки и вдруг осознала, что мать парит рядом со мной в духовном облике. Просто рукой подать!

Женщина спокойно попрощалась с матерью, которая выглядела очень умиротворенной и радостной — в отличие от распростершегося внизу трупа. Затем доктор Джемисон увидела нечто, поразившее ее до глубины души.

Я посмотрела в угол комнаты и увидела как будто брешь во вселенской ткани, откуда лился свет, словно вода из пробитой трубы. Из этого света вышли люди. Многих я прекрасно знала — усопшие друзья мамы. А некоторые были мне незнакомы, — полагаю, это были мамины приятели, с кем мне не довелось познакомиться.

Мать неспешно плыла к этому свету. Последнее, что видела доктор Джемисон: друзья радостно и нежно приветствуют ее маму.

Затем брешь закрылась... свернулась по спирали, словно затвор камеры, — и свет исчез.

Доктор Джемисон не знает, как долго продолжалось это переживание. Когда все закончилось, женщина обнаружила себя в собственном теле. Она стояла рядом с усопшей матерью, совершенно ошеломленная случившимся.

— И что вы обо всем этом думаете? — спросила она.

Я только пожал плечами. На тот момент я уже собрал отчеты о десятках случаев околосмертного опыта, и каждую неделю моя коллекция пополнялась. Однако мне было сложно комментировать случай доктора Джемисон, поскольку ни о чем подобном мне еще слышать не доводилось.

— Так что же вы можете сказать о моей истории? — настаивала собеседница.
— Это эмпатия, — я употребил слово, означающее способность разделять чужие чувства. — У вас был разделенный околосмертный опыт.
— И часто вы о таком слышали? — спросила она с облегчением. Очевидно, ей было, по душе, что для ее случая нашлось определение.
— Нет, доктор. Боюсь, что вы — первая, кто рассказал мне о чем-то подобном.

Я еще некоторое время посидел в кабинете доктора Джемисон, обсуждая с ней ее опыт. И все же разошлись мы, совершенно сбитые с толку, — нам так и не удалось определить для себя, что же, собственно, с ней произошло.

На медицинской конференции в Кентукки ко мне подошел очень обходительный врач высокого роста и поблагодарил за то, что я положил начало исследованиям околосмертного опыта — совершенно новой области в медицине. Он сказал, что моя работа очень сильно повлияла на его жизнь — как на личном, так и на профессиональном уровне. Затем он рассказал о своей матери, которая ушла из жизни через год после того, как ей диагностировали рак.

Этот человек — назовем его Том — был полностью готов к смерти матери. Они вместе открыто обсуждали ее предстоящий уход, отчасти как раз для того, чтобы смягчить эмоциональную боль от самого этого события.

На тот момент они оба не допускали и мысли о том, что существует жизнь после смерти. Том был с детства приучен не верить в загробное существование, а поскольку его воспитывала именно мать, понятно, что и она ни во что такое не верила. И хотя Том читал о растущем интересе исследователей к околосмертным феноменам, он полагал, что описываемые ими переживания представляют собой всего лишь порождения умирающего мозга наподобие сна. Короче говоря, в силу своего воспитания Том не был настроен серьезно относиться к тому, что потом произошло у смертного одра его матери.

«Я стоял у изножья кровати и глядел на маму, — рассказывает Том. — Ее дыхание становилось все более натужным. Изголовье кровати было приподнято, и из-за этого казалось, что мама сидит, глядя на меня, — вот только на самом деле глаза ее были закрыты и все внимание обращено внутрь».

Затем Том ощутил, что палата чуть изменила форму, а свет (до сих пор он был притушен) вдруг засиял настолько ярко, что стал чувствоваться едва ли не на ощупь. «Я испугался, — признался он, — подумал, что у меня случился инсульт или еще какая-нибудь неврологическая проблема».

Том заметил, что мать тоже определенным образом реагирует на свет... ничего подобного он раньше не видел. Она «привстала» на кровати, но не физически. «Как будто какая-то пленка или оболочка из прозрачного света отделилась от ее тела, устремилась вверх и исчезла из вида», — говорит он.

Тому сразу же стало абсолютно ясно, что мама умерла, а свет был ее духом, покинувшим физическое тело.

«Все произошло в одну секунду, — рассказывал он. — Но за этот миг боль утраты превратилась в огромную радость из-за того, как именно она ушла. Я не помню, чтобы до того момента я когда-то серьезно задумывался о жизни после смерти. Но увидев, как она покидает тело, я мгновенно осознал, что она уходит в какой-то иной мир. И вместо глубокой скорби меня охватила неизъяснимая радость!»

Том не рассказывал о случившемся никому, кроме жены, однако с той поры стал свободно разговаривать с пациентами и их родственниками на любые духовные темы — в том числе о таинстве смерти. Теперь, когда пациент говорит: «Вы не поверите, что произошло со мной во время сердечного приступа», — Том неизменно выслушивает его с искренним вниманием и живым интересом.

— Для меня очень важно сделать все, чтобы люди, пережившие такой опыт, не считали себя сумасшедшими, — сказал Том. — И все же я никогда не рассказываю им о том, что произошло, когда умерла моя мать. Мне кажется, так лучше.

Том испытал немалое облегчение, когда я сказал, что слышал немало историй подобного рода и даже придумал им название —разделенный околосмертный опыт. Но когда он спросил, знаю ли я, в чем смысл этих переживаний, мне оставалось только пожать плечами и сказать: "Пока что я только собираю материал."

Один врач из Канады рассказал мне о событии, приключившемся с ним более тридцати лет назад, на последнем этапе его последипломной больничной практики. У этого врача (буду называть его Гордон) был пациент, мистер Паркер, общительный и доброжелательный мужчина, выглядевший старше своих лет, поскольку он страдал хроническим обструктивным заболеванием легких (ХОЗЛ) — недуг, вызываемый курением.

За время больничной практики доктора Гордона Паркер попадал в стационар несколько раз. Этот человек прожил интересную жизнь и был отличным рассказчиком, так что скоро он стал одним из любимых пациентов Гордона. Когда у молодого врача выдавалась свободная минутка, он охотно захаживал к мистеру Паркеру в палату и слушал истории из жизни Монреаля (где, собственно, все это и происходило).

Во время одной из госпитализаций мистер Паркер попросил Гордона выписать его на несколько дней раньше намеченного — чтобы он мог провести Рождество дома. Молодому врачу не хотелось отпускать пациента, поскольку у того были серьезные проблемы с дыханием, но все же он решил пойти навстречу.

Через несколько дней после Рождества во время своего дежурства он увидел мистера Паркера в коридоре приемного отделения.

Он стоял и смотрел на что-то, скрытое от меня за поворотом коридора, — рассказывает Гордон. —Мистер Паркер выглядел заинтересованным, но в то же время совершенно спокойным. Когда я к нему обратился, он взглянул в мою сторону и просиял. Я не случайно употребил это слово, потому что мистер Паркер именно просиял. От него исходил какой-то особый свет — очень чистое сияние, — и мне показалось, что я могу заглянуть ему прямо в душу.

Гордон повернул за угол и увидел, что Паркер смотрит на покрытый простыней труп на каталке. Врач отвернул краешек простыни и увидел тело того же мистера Паркера!

Я снова взглянул на стоящего рядом пациента и услышал внутри себя его голос, — рассказывал Гордон. — Мистер Паркер говорил, что он не является этим телом и мне не стоит о нем горевать. Это были не слова, а мысли, но я отчетливо ощущал, что они исходят от него, — когда оказываешься в подобной ситуации, никаких сомнений не возникает.

Гордон разглядывал мистера Паркера. Бывший пациент с тяжелым легочным заболеванием теперь дышал легко и свободно. А вокруг его тела распространялась волна «эмпатической радости», как выразился Гордон.

У меня возникло ощущение, что вокруг мистера Паркера полукругом собрались и другие люди, — сказал Гордон. — Казалось, между призраком моего бывшего пациента и этими незримыми сущностями протекает некая энергия.

Гордон смотрел на мистера Паркера до тех пор, пока его пациент не растворился «в море яркого золотого света».

Я увидел несколько слоев этого прозрачного золотого света, который почти сразу же превратился в вихрь из ярких золотых искр, — рассказал врач. — А еще эти искры похожи на брызги от морских волн, бьющихся о прибрежные камни. Сияющие искры окутали меня облаком — но лишь на краткий миг.

Гордон говорит, что после того опыта он стал «совсем другим человеком». С того дня он никогда больше не испытывал трепета перед смертью — ни собственной, ни чужой.

«Мои коллеги-врачи часто удивляются моей невозмутимости перед лицом смерти, — сказал Гордон. — Но, как вы, наверное, догадались, я не рассказывал им о том случае. Так что им остается только недоумевать, отчего это я всегда пребываю в состоянии легкой эйфории».

В конце нашей беседы Гордон задал более глубокий вопрос, чем большинство моих собеседников:

— Всегда ли люди становятся счастливее после подобного опыта?

Хуан — очень эмоциональный человек тридцати с небольшим лет — подошел ко мне во время конференции в Испании и рассказал историю о смерти своего старшего брата. В тот день их в доме было трое — Хуан и его брат с женой. Входя в комнату, брат споткнулся о порог и упал. Хуан перетащил его на диван и остался с ним, а невестка вызвала «скорую» и ждала прибытия врачей у порога.

Хуан склонился над братом, который внезапно перестал корчиться от боли и стал необычайно спокоен. Лицо его стало настолько умиротворенным, что Хуан даже встревожился.

Вдруг Хуан ощутил, что он вышел из тела и наблюдает за собой и братом со стороны. Глядя откуда-то из-под потолка, он увидел, как брат вышел из своего тела в облаке «чистого света» и быстро умчался прочь. Хуан ощутил, что брат с ним прощается, однако услышал слова прощания не ушами — они прозвучали у него в голове.

После ухода брата у Хуана возникла проблема: ему не удавалось вернуться в тело. Поначалу он запаниковал. Затем расслабился — ему даже понравилось новое состояние. «Это и есть смерть», — сказал он себе, смакуя новые ощущения.

Наконец, когда прибыла «скорая», Хуан вернулся в тело. Когда это произошло, он расхохотался.

— Врачи скорой помощи изумились, увидев меня хохочущим над телом брата, — рассказывает Хуан. — Но я не рассказал им, что случилось, иначе они забрали бы меня в больницу вместо моего брата.
— И как повлиял на вас этот опыт? — спросил я.
— Я теперь намного спокойнее, чем прежде, — был ответ.
— Спокойнее? А мне показалось, что вы очень эмоциональны.
— Вы не видели меня до того, — мой собеседник пожал плечами. — Я был просто человек - катастрофа.

Поэт Карл Скала пережил разделенный околосмертный опыт во время Второй мировой войны. Однажды при артобстреле был убит солдат, укрывавшийся вместе с Карлом в одиночном окопе. Ударная волна от разорвавшегося рядом снаряда буквально припечатала Карла этим солдатом к стенке окопа — и Скала сразу же понял, что юноша погиб.

Обстрел продолжался, а Скала почувствовал, как его подняло на небеса вместе с погибшим товарищем и оттуда они вместе смотрели вниз на поле боя. Затем Карл перевел взгляд вверх и увидел яркий свет. Оба солдата стремительно понеслись к этому свету, но в какой-то момент Скала внезапно вернулся в свое тело. Из-за того взрыва Карл почти полностью оглох на всю оставшуюся жизнь. А еще — он стал намного духовнее.

Карл Скала начал писать стихи в 1943 году, находясь в России. Его пять книг удостоены многих литературных наград в Австрии. Первое признание Карлу принес следующий стих... посвященный тому самому погибшему боевому товарищу:

Неужели это и называют смертью — тот миг, когда свет так близок и так далек? Свет, питающий наши мечты.
О эта высокая звезда, куда каждый из нас летал в своем сознании!
Ведь и тело, и ум, и дух — все они раньше принадлежали звездам.
Пусть этот свет воссияет глубоко в твоем сердце, в твоих мечтах на этой земле.
Смерть — это пробуждение.

Один из самых значимых элементов обычного околосмертного опыта — свет. Человек на пороге смерти ощущает, как его омывает мистический свет, как бы даже обладающий плотной консистенцией — почти как жидкость. В своем исследовании Мелвин Морзе приводит очень точные слова одного человека: «Мне этот свет был приятен. В нем заключено всё хорошее, что только есть».

Это мистическое сияние присутствует во многих разделенных околосмертных переживаниях. Его обычно описывают как «яркий свет, исполненный чистоты, любви и покоя». Некоторые говорят, что он «пульсирует» этими качествами и одновременно несет в себе необычайную глубину и значимость. Это не обычный свет. Он несет человеку мудрость, духовную трансформацию и другие мистические дары. Одна женщина описала его так: «Когда мама умерла, все присутствующие увидели, как комната озарилась светом “ангельского присутствия”». Другая женщина, у которой на руках умер сын-подросток, рассказала, что «видела свет, словно спрессованный в облако».

А вот как описал свои переживания мужчина, ухаживавший за умирающей женой: «В комнате стало очень светло — я бы сказал, слишком светло. Даже закрыв глаза, я не смог отгородиться от этого сияния. Тем не менее на душе было спокойно. В свете я увидел ее. Жена умерла физически, но духом оставалась со мной». Потом он еще добавил, что этот свет был «живым и ярким, но совсем не таким, как тот свет, который мы видим глазами».

Иногда глаза умирающего озаряются, а иногда все тело излучает «полупрозрачное сияние». Следующую историю поведала мне одна медсестра из хосписа в Северной Каролине. Я привожу ее историю полностью, чтобы вы могли увидеть, каким образом свет сочетался с другими элементами разделенного околосмертного опыта.

Когда я еще только училась на медсестру, я больше всего боялась увидеть, как умирает человек. Я насмотрелась всяких ужасов в кино, и мое бурное воображение дорисовало еще много разных подробностей. Конечно, я понимала, что при моей профессии без этого не обойдется, и все же не была уверена, смогу ли держать себя в руках, если при мне умрет пациент. И вот, когда во время моего дежурства стало ясно, что миссис Джонс вот-вот уйдет из жизни, я придумала предлог, чтобы отлучиться, — пошла за каким-то никому не нужным оборудованием.

Я уже выскочила из палаты, когда в голове моей раздался тихий голос. Голос явно звучал у меня внутри и в то же время он, вне всяких сомнений, принадлежал миссис Джонс: «Не беспокойся. Со мной теперь все хорошо». Меня словно магнитом потянуло обратно в палату. Я увидела, как женщина сделала свой последний вздох. Сразу же лицо ее озарилось облаком света — словно легкая сияющая дымка. Никогда прежде я не испытывала такого умиротворения. Старшая сестра смены была совершенно спокойна. Она сказала, что миссис Джонс покидает свое тело и хочет, чтобы я посмотрела, как это происходит.

Я увидела парящую около кровати световую сущность, формой отдаленно напоминающую человеческую фигуру. Старшая медсестра эту фигуру не видела, зато видела свет, идущий из глаз миссис Джонс.

Потом мы с этой медсестрой еще долго беседовали в ординаторской и молились за упокой души миссис Джонс. Медсестра рассказала, что в других случаях она тоже видела призрачные очертания людей, — и мне от этого признания стало намного комфортнее.

С тех пор я ничуть не боюсь оставаться рядом с умирающими пациентами и уже сама порой помогаю начинающим медсестрам привыкнуть к этому опыту.

Многие мои коллеги-исследователи полагают, что именно встреча с мистическим Светом ведет к позитивным изменениям в личности тех, кто прошел через околосмертный опыт. Подтверждают эту мысль и исследования доктора Морзе. Он изучил влияние различных аспектов обычного околосмертного опыта на людей (многие из этих элементов присутствуют также и в разделенном околосмертном опыте). Доктор Морзе пришел к заключению, что именно встречи с духовным сиянием наиболее тесно связаны с позитивной личностной трансформацией. Он пишет: «Встреча с этим светом вызывает глубокую трансформацию в любом человеке, будь то матрос или панк-рокер, агент по недвижимости или директор фирмы, домохозяйка или священник...»

Источник этого света в мозгу идентифицировать не удалось. В ходе многочисленных научных исследований было выяснено, что некоторые элементы околосмертного опыта — внетелесные переживания, путешествие по туннелю, встречи с умершими родственниками, воспоминания о жизни, образы потустороннего мира — могут генерироваться теми или иными участками мозга.

Однако никто из исследователей-редукционистов так и не нашел анатомического источника мистического сияния.

Пока еще слишком рано говорить, оказала ли встреча со светом трансформирующее воздействие на тех, кто пережил разделенный околосмертный опыт (или такое воздействие оказывает только обычный околосмертный опыт). Полагаю, на этот вопрос ответят дальнейшие исследования. Однако на основании тех историй, которые я слышал, могу предположить, что сияние, возникающее при разделенном оклосмертном опыте, тоже изменяет людей. Почти все мои собеседники, видевшие сияние в ходе такого опыта, рассказывают о позитивном воздействии этого переживания — причем трансформация ощущается как в самые первые мгновения, так и много лет спустя.

Возможно, долгосрочное воздействие обусловлено одними только воспоминаниями о Свете, а может быть, он с самого начала вызывает какие-то физические или духовные изменения в человеке. Как бы то ни было, многие люди реагируют на этот свет приблизительно так же, как Шэрон Нельсон из Мэриленда. Она рассказала мне о том, как увидела сияние у кровати своей умирающей сестры, а также о последствиях этого переживания, которые она ощущает до сих пор:

Лет десять назад у себя дома умирала от рака моя горячо любимая сестра. Кроме меня в эти последние дни рядом с ней была еще одна наша сестра и ее муж. Приблизительно за неделю до смерти комнату умирающей озарил яркий белый свет. Мы все видели это сияние, и оно осталось внутри нас до сих пор. Я ощутила сильнейшую любовь и неразрывную связь со всеми, кто находился тогда в комнате, включая «души», которые не были видны, но присутствие которых мы чувствовали.

Что касается меня, то я не видела ничего, кроме этого белого сияния и моей больной сестры. Вот уже много лет я думаю, что свет говорил мне: «Этот дом и все вещи — они нереальны». Тогда я не понимала, почему все эти мысли наполняют мой ум, но теперь догадываюсь, что разделила ощущения моей умирающей сестры. Какое откровение! Влияние, которое оказал на меня тот опыт, просто невозможно выразить в словах. С тех пор мудрость и покой, дарованные этим светом, всегда остаются со мной.

Еще одну историю, побуждающую меня думать, что свет оказывает долгосрочное воздействие на тех, кто его видит, мне рассказали во время медицинской конференции в Испании. Выступая с докладом об исследованиях околосмертного опыта, я, как обычно, спросил, переживал ли кто-то из присутствующих разделенный околосмертный опыт.

После доклада ко мне подошли две сестры и рассказали, как провожали в мир иной своего отца. Одна из сестер (ее звали Луиза) сказала, что у отца был рак и последние несколько дней перед смертью он не приходил в сознание. Женщины просто боялись выйти из палаты, чтобы папа не ушел из этого мира в одиночестве. В конце концов они заметили, что его дыхание стало прерывистым, — несколько раз им даже казалось, что он уже умер.

В один из таких моментов, когда дыхание оборвалось, комната заполнилась «сияющим светом». Испуг в сердцах сестер смешался с надеждой — они заметили, как отец пошевелился. Однако через несколько минут он перестал дышать окончательно. «Но сияние оставалось еще минут десять после его смерти, — сказала Мария, вторая из сестер. — Мы не видели никаких призраков или силуэтов в этом свете, но он казался живым... одушевленным».

Сестры сказали, что из-за этой одушевленности им кажется, что свет заключал в себе «сущность» их отца. А еще они уверены, что это переживание изменило их к лучшему.

Такого рода истории наводят меня на мысль о том, что встреча с этим светом и «всем хорошим», что в нем есть, оказывают на человека позитивное воздействие. Но чтобы убедиться в этом, требуются дополнительные исследования.

Выход из тела — довольно распространенный элемент разделенных околосмертных переживаний. При этом у человека возникает отчетливое ощущение, что он перенесся в позицию, откуда может наблюдать собственное физическое тело и все, что его окружает.

Разделенный околосмертный опыт часто начинается с того, что человек ощущает прилив странной энергии или слышит звук, похожий на радиопомехи. Затем он вдруг обнаруживает, что глядит на происходящее со стороны — обычно с потолка или из одного из верхних углов помещения. С этой точки зрения он способен наблюдать собственное взаимодействие с умирающим.

Типичную историю о внетелесном опыте рассказала мне сорокачетырехлетняя женщина из города Карролтон (штат Джорджия). Когда умирал отец, она ощутила, как через ее тело прошла волна энергии. Женщина услышала звук радио- помех, который стремительно увеличивал интенсивность и высоту тона, «словно набирающий обороты двигатель авиалайнера». Далее она рассказывает:

Я вышла из тела и сверху наблюдала саму себя, растерянно глядящую на умирающего отца. Я видела, как держу его за руку и улыбаюсь. Параллельно с этим передо мной пробегали живые картинки из моего детства, а отец комментировал их — как «голос за кадром» на старом семейном видео. Свет стал очень ярким, а потом вернулся в норму. Я снова находилась в своем теле и держала отца за руку.

Иногда человек оказывается вне тела не один — вместе с ним парит дух умершего. Часто умерший выглядит в духовном теле намного моложе и обычно намного счастливее, чем его физическое тело в момент смерти. У человека, переживающего разделенный околосмертный опыт, возникает ощущение, что умерший рад избавиться от физического тела и ему не терпится перейти на следующий этап существования.

Хорошим примером этого может служить история женщины из Шарлотсвилла (Виргиния). Нас познакомил коллега-врач, который знает, что меня интересуют подобные случаи. Дана — очень энергичная особа сорока с небольшим лет — пережила околосмертный опыт, когда умер ее муж.

Ее мужу, Джиму, диагностировали рак поджелудочной железы, и он быстро умирал от этого недуга. Вначале он хотел умереть дома, но вскоре понял, что нуждается в больничном уходе, чтобы не быть обузой для своей жены. Он поступил в больницу Марты Джефферсон и через несколько дней впал в кому. Дальше передам слово самой Дане:

В ночь, когда умер Джим, я сидела рядом, держа его за руку. Вдруг мы оба вышли из тела и взлетели к потолку!Я была изумлена, чуть напугана и растеряна. Мы покинули палату и стали кружить над городом. Вдруг зазвучала прекрасная музыка. Это была вроде бы танцевальная мелодия, но совершенно уникальная — я ничего подобного не слышала ни до, ни после. Тональность музыки стала повышаться, и одновременно мы поднялись выше над городом. Вверху сиял яркий свет, и мы направились прямо к нему. Свет был прекрасным, живым и сильным. Мне было комфортно и радостно находиться рядом с этим сиянием, а Джим, улыбаясь, стоял непосредственно в нем. Последнее, что я видела там, — это его широкая улыбка.

Далее Дана рассказывает, что ее втянуло в тело, и она увидела то, что уже знала: ее муж мертв.

Этот опыт очень смягчил боль утраты. «Я сама провожала его почти до самых небес, — говорит Дана, — я знаю, куда он отправился».

Эти совместные внетелесные переживания всегда кажутся сверхъестественными, а некоторые — так и вовсе фантастическими. Например, однажды после лекции, прочитанной для врачей на базе Пентагона в Форт-Диксе (штат Нью- Джерси), ко мне подошел сержант и рассказал об интереснейшем опыте. Слова сержанта потом подтвердил его врач.

Я сильно заболел, был при смерти... проблемы с сердцем. Одновременно в другом отделении той же больницы лежала моя сестра, тоже при смерти — диабетическая кома. Я вышел из тела и поднялся в верхний угол палаты, откуда наблюдал, что делают со мной врачи.

И вдруг я осознал, что беседую с сестрой, которая парила под потолком рядом со мной! У нас с сестрой всегда были чудесные отношения — вот и там, в больнице, мы очень живо болтали о том, что происходило под нами... а потом она начала отдаляться от меня.

Я пытался пойти следом, но сестра велела мне оставаться на месте. «Твое время еще не пришло, — сказала она мне. — А пока оно не пришло, ты просто не сможешь пойти вслед за мной». И она стала уменьшаться в размерах, уносясь от меня вдаль, словно по туннелю. А я остался один.

Очнувшись, я сказал врачу, что моя сестра умерла. Он отрицал. Но когда я стал настаивать, он попросил сотрудницу больницы проверить. Сестра действительно только что умерла, как я и говорил.

Хотя пока еще никто не знает, как часто совместные внетелесные путешествия случаются в момент окончательной смерти тела, но в около- смертных переживаниях они обычное явление. Доктор медицины Джеффри Лонга давно изучает околосмертные переживания и является членом Near Death Experience Research Foundation (NDERF). Он проводил систематический опрос людей, которым довелось близко соприкоснуться со смертью. 75 % опрошенных на вопрос «Ощущали ли вы отделение сознания от тела?» ответили «Да».

Если в наше время кто-то продолжает дело сэра Уильяма Барретта, то это доктор медицины, член британского Королевского общества психиатров, ведущий авторитет по предсмертным видениям Питер Фенвик. Питер собрал и проанализировал отчеты о сотнях околосмертных переживаний. И среди них есть несколько случаев разделенного околосмертного опыта — четыре, если быть точным. Три из них — с участием детей или подростков. Фенвик предположил, что дети обладают обостренной способностью к психической связи, которая с возрастом ослабевает. Результаты моей работы не дают оснований для таких выводов, тем не менее я вполне допускаю, что у детей в этой сфере способности сильнее, чем у взрослых.

В одном из описанных Фенвиком случаев пятилетнюю девочку привели повидаться с умирающей бабушкой. Девочка удивлялась, почему все плачут. Она видела бабушку стоящей у кровати рядом с покойным дедушкой. Оба выглядели очень счастливыми. В другом случае мать пишет, что ее пятнадцатилетняя дочь видела фигуру в белом у изножья кровати умирающего отца. Обе девочки подумали, что за их умирающими родственниками кто-то пришел, чтобы проводить в иной мир.

Некоторые из приведенных Фенвиком отчетов весьма подробны. Вот рассказ Валери Бауэз, которой явилось удивительное видение у кровати умирающей матери:

Моя мать умирала утром 7 ноября 2006 года. У дверей палаты нас встретила сиделка, а когда мы вошли, я увидела еще двух сиделок у изножья маминой кровати, а у изголовья стоял на коленях человек в костюме. Все они сразу же вышли за дверь, чтобы дать нам время поцеловать мать, поблагодарить за все, что она для нас сделала, и пообещать, что у нас все будет в порядке. Через пару минут мы заметили, что ее и без того поверхностное дыхание совсем прекратилось.

Сиделки сказали нам, что они постоянно говорили матери: «Держитесь, Эдит, ваши дочери вот-вот придут», — и казалось, она действительно задержалась в этом мире специально для того, чтобы попрощаться с нами. Я спросила у своей сестры: «А что это за мужчина стоял на коленях у ее кровати, когда мы вошли? Священник?» «Какой еще мужчина?» — спросила она. «Ну как же — пожилой мужчина в костюме». Она ответила, что никакого мужчины в палате не было. Когда мы вышли на улицу, сестра расспросила у меня подробнее, и я ответила, что не обратила особого внимания, куда делся тот мужчина, но мне показалось, что он вышел из палаты вместе с сиделками, чтобы мы могли спокойно попрощаться с мамой. Мне этот человек был незнаком, но его присутствие меня ничуть не покоробило — он выглядел как-то очень естественно в той обстановке. Мне очень хотелось бы думать, что это за ней пришел наш отец или кто-то еще из покойных друзей, но тот человек определенно мне незнаком.

Отец умер за три недели до матери. А за два дня до его смерти (врачи сказали, что больше ничего не могут для него сделать, да он и сам уже понял, что умирает), когда я сидела рядом с ним в небольшой больничной палате, я вдруг поняла, что позади меня стоит человек. Я видела его (полагаю, это был мужчина) отраженным в оконном стекле. Присутствие было очень ощутимым, и я оглянулась, чтобы разглядеть, но он исчез и больше я его не видела. Мне стало любопытно, что это было, и я некоторое время вглядывалась в окно, наблюдая отраженные в нем движения и пытаясь найти рациональное объяснение увиденному. Тем не менее у меня сохранялось устойчивое чувство, что с нами в комнате действительно кто-то есть. Я — священ- нослужительница, и мне подумалось, что это мог быть Христос... Но все же в первый момент мне пришло в голову, что в палату явился кто- то из покойных родственников отца, чтобы проводить его в иной мир. Это ощущение было очень отчетливым.

Можно предположить, что это метафорическое описание того, что происходит после смерти, но я склонен видеть здесь не просто поэтические образы, а отображение реальности. Эти верования возникли не просто так — они сформировались на основании наблюдения за реальными явлениями. Религиозные представления тибетцев о смерти слишком причудливы, чтобы быть просто высосанными из пальца. Я полагаю, что они много раз наблюдали дымок или туман над умирающими — ив результате это явление стало неотъемлемой частью их системы верований о смерти и умирании.

В одной из своих лекций о паранормальных явлениях Фенвик высказывает несколько любопытных мыслей о роли предсмертных видений (тех из них, которые я называю «разделенным околосмертный опытом») в современном обществе. Он говорит: «Редукционистское объяснение предсмертных видений сводится к тому, что они представляют собой всего лишь галлюцинации и их можно описать в терминах биохимии мозга либо в терминах психологии — дескать, эти видения просто отвечают ожиданиям умирающего и делают его смерть более комфортной. Против этой теории говорит то, что порой в таких видениях люди узнают о смерти родственников, которых считали живыми. Да и близкие тоже наблюдают у смертного одра необъяснимые явления — понятно, что здесь биохимические и психологические механизмы не могут быть теми же самыми.

С точки зрения редукциониста, коренной причиной таких видений является стресс, накопившийся за многие месяцы ухода за умирающим человеком, а толчком для их возникновения — перелом жизненной ситуации, связанный со смертью. Свою роль могут играть и ожидания, ведь смерть всегда происходит в контексте той или иной культуры — а в западной культуре широко распространены представления о существовании души и о ее посмертном переходе на небеса. Однако в наше время, когда наука, с одной стороны, принимает все более постмодернистских черт, а с другой — становится ясно, что нейробиология пока еще не может объяснить феномены сознания (субъективный опыт), нам следует более внимательно отнестись к возможности того, что околосмертные явления носят все же трансцендентный характер».

Исследования, представленные выше, а также мои собственные исследования побуждают меня верить, что разделенные околосмертные переживания могут служить даже более убедительным подтверждением существования загробной жизни, чем обычные околосмертные переживания.

Я знаю, что мои идеи могут вызвать возражения и критику, — и я охотно их приму. Как сказал немецкий мыслитель Гете, «в науках... когда кто- то предлагает что-либо новое... люди сопротивляются этому изо всех своих сил. Они говорят обо всем новом с таким презрением, как будто оно недостойно не только исследования, но даже внимания. В результате новая истина может ждать очень долго, прежде чем пробьет себе путь».