Джатака о железных котлах

«Дурную жизнь мы, к сожалению, вели...» — эту историю о царе Кошалы Учитель рассказал в роще Джеты.

Говорят, что однажды ночью царь Кошалы услышал крики из преисподней: четыре обитателя ада по очереди выкрикнули слоги «ду», «са», «на» и «со». Согласно преданию, в предыдущем воплощении все четверо были царевичами в Шравасти и все четверо были виновны в прелюбодеянии. Бесчинствуя с жёнами своих соседей, как тех ни старались охранять, и вовсю потакая своим похотливым наклонностям, они в скором времени закончили свою порочную жизнь неподалёку от Шравасти. Унесённые Колесом смерти, царевичи воплотились вновь, но уже в четырёх железных котлах. Промучившись в течение шестидесяти тысяч лет каждый в своём котле, им наконец-то удалось добраться почти до самого верха и, увидев край своего котла, каждый подумал про себя: «Когда же эти страдания прекратятся?» И тогда все четверо один за другим издали громкие крики. Царь был ужасно напуган этими звуками и провёл остаток ночи в ожидании рассвета, не сомкнув глаз и не в силах пошевелиться.

На рассвете к царю пришли брахманы, чтобы справиться о его здоровье. Царь им пожаловался:

— Как тут можно быть здоровым, когда сегодня ночью я слышал четыре ужасных крика?!

От такой новости брахманы замахали руками.

— Что это значит? — насторожился царь.

Брахманы тут же растолковали, что подобные звуки предвещают великие бедствия.

— Можно ли их избежать? — спросил царь.

— Можно сказать, что нет, — ответили брахманы, — но мы определённо сведущи в таких вопросах, государь.

— Какими средствами вы планируете предотвратить надвигающуюся угрозу? — поинтересовался царь.

— Есть одно средство, государь, — тут же откликнулись брахманы. — Нужно совершить четырёхчастное жертвоприношение из всех видов живых существ — это отвратит от нас любое зло.

— Тогда за дело, и побыстрее, — скомандовал царь. — Возьмите четверых людей, четверых быков, столько же лошадей, слонов и всех остальных живых существ, вплоть до перепёлок и ворон. И пусть это четырёхчастное жертвоприношение вернёт мне душевный покой и обеспечит благополучие.

— Хорошо, великий царь, — согласились брахманы и, взяв всё, что было нужно, приготовили жертвенный алтарь и привязали многочисленных живых существ к жертвенным столбам. Служители культа были в большом возбуждении от мысли о лакомствах, которые им предстояло съесть, и о богатстве, которое они обретут, поэтому, довольные, они ходили туда-сюда, распоряжаясь: «Государь, мне следует получить то-то и то-то».

Тут подошла царица Маллика и спросила царя:

— Почему, великий царь, брахманы такие радостные и довольные?

— Моя царица, какое тебе до этого дело? Ты полностью сосредоточена лишь на собственном великолепии, одурманена своей славой и понятия не имеешь о моих страданиях.

— Что случилось, великий царь?

— Госпожа, я услышал нечто, чего бы мне лучше не слышать. Это были ужасные крики из преисподней. Испугавшись, я обратился к брахманам за ответом, что это может предвещать, и они сказали, что существует опасность либо для моего царства, либо для моего богатства, либо для моей жизни, и пообещали вернуть мне душевный покой, совершив четырёхчастное жертвоприношение. Теперь, повинуясь моему приказу, они приготовили жертвенный алтарь и собирают всё необходимое для церемонии.

— Мой государь, обращался ли ты к главному брахману Мира богов по поводу происхождения этих криков?

— Кто же, госпожа, является главным брахманом Мира богов?

— Великий Готама, Верховный Будда.

— Госпожа, я не советовался с Верховным Буддой.

— Тогда пойди и поговори с ним.

Царь внял словам царицы и после утренней трапезы сел в свою парадную колесницу и отправился в рощу Джеты. Там, почтительно поприветствовав Учителя, он обратился к нему с такими словами:

— Достопочтенный, однажды ночью я услышал четыре крика и спросил об этом брахманов. Они взялись вернуть мне душевный покой, совершив четырёхчастное жертвоприношение из каждого вида живых существ, и сейчас мои духовные наставники заняты подготовкой жертвенного алтаря. Что теперь со мной будет, после того как я услышал эти крики?

— Ничего страшного, великий царь, — ответил Учитель. — Некоторые обитатели ада из-за испытываемых ими мук громко кричат. Эти крики, — добавил он, — слышал не только ты. Цари прежних времён слышали то же самое. И тогда они, так же, как и ты, посоветовавшись со своими брахманами, вознамеривались принести жертвы из убиенных существ, но, услышав, что говорят об этом мудрецы, в конце концов отказывались от своего опрометчивого решения. А мудрецы просто-напросто объясняли им природу этих криков и велели отпустить многочисленных жертв, тем самым вернув себе душевный покой.

Затем, по просьбе царя, Почитаемый в мирах поведал историю давно минувших дней.

— Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва родился в семье брахмана в одной из деревень царства Каши. По достижении зрелого возраста, он отрёкся от чувственных удовольствий, принял жизнь аскета, постигая Высшие знания и развивая способность глубокого медитативного сосредоточения в прекрасной роще в Гималаях.

В то время царь Варанаси был ужасно напуган, услышав те самые четыре звука, изданные четырьмя обитателями ада. И когда брахманы точно так же предсказали, что его может постичь одна из трёх опасностей, он согласился на их предложение предотвратить возможную беду с помощью четырёхчастного жертвоприношения. Тогда его домашний жрец с помощью брахманов приготовил жертвенный алтарь, собрал нужное количество жертв, которых привязал к жертвенным столбам.

Когда Бодхисаттва, движимый чувством любящей доброты и взирая на мир своим божественным зрением, увидел, что происходит, то сказал:

— Я должен немедленно вмешаться и принести благо всем этим живым существам.

Поднявшись в воздух с помощью своих сверхъестественных способностей, он опустился в царском саду и сел на Камень благопожеланий¹, подобно изваянию из золота.

Тем временем старший ученик домашнего жреца царя подошёл к своему учителю и спросил:

— Учитель, разве в наших Ведах написано, что убийство живых существ может принести благо?

На что жрец ответил:

— Твоё дело выполнить приказ царя, а потом мы вдоволь полакомимся изысканными блюдами. Просто держи рот на замке.

И с этими словами жрец прогнал своего ученика.

Но юноша был твёрд в своих убеждениях:

— Я не стану соучастником этого действа.

Он пошёл в царский сад, нашёл там Бодхисаттву и, должным образом поприветствовав его, занял место на почтительном расстоянии. Бодхисаттва спросил:

— Юноша, правит ли царь этим царством праведно?

— Да, досточтимый господин, его величество правит справедливо, — ответил юноша, — но недавно ночью он услышал четыре крика и, с тревогой сообщив об этом брахманам, получил от них заверение, что те вернут ему душевный покой, совершив четырёхчастное жертвоприношение. Поэтому царь, желая вернуть себе прежнее благополучие, готовит большое жертвоприношение, и огромное количество живых существ уже привязано к жертвенным столбам.

Затем старший ученик домашнего жреца царя сам задал вопрос Бодхисаттве:

— Разве не подобает таким добродетельным людям, как вы, объяснить происхождение этих криков и тем самым освободить многочисленных жертв из пасти смерти?

— Юноша, — ответил Бодхисаттва, — я не знаком с царём, но знаю происхождение этих криков; и, если бы его величество сам ко мне обратился и спросил о природе произошедшего, я бы разрешил все его сомнения.

— Тогда, — попросил юноша, — никуда не уходите, досточтимый господин, я скоро приведу к вам царя.

Бодхисаттва согласился, и юноша немедленно отправился к царю, рассказал ему обо всём и привёл его величество в сад. Царь почтительно приветствовал Бодхисаттву и, сев подле него, спросил, правда ли, что тот знает происхождение тех ужасных звуков.

— Да, ваше величество, — ответил мудрец.

— Тогда расскажите и мне, досточтимый господин.

— Государь, — начал Бодхисаттва, — эти люди в прошлой жизни жили в окрестностях Варанаси и были виновны в прелюбодеяниях с тщательно охраняемыми жёнами своих соседей, именно поэтому они в посмертии оказались в четырёх железных котлах. В течение тридцати тысяч лет, испытывая ужасные мучения, бывшие сладострастцы погружались в густую едкую жидкость, нагретую до температуры кипения. Достигнув дна, они начали подниматься на поверхность подобно пузырькам пены. И вот, по прошествии ещё тридцати тысяч лет, они наконец-то достигли края своих котлов, и все четверо вознамерились произнести по одной гатхе, но так не смогли. Успев издать лишь по одному слогу каждый, обитатели ада вновь погрузились в свои котлы.

Тот из четверых, кто успел произнести лишь слог «ду», хотел продекламировать следующую гатху:

Дурную жизнь мы, к сожалению, вели, богатством не делились с кем должны,
В тех радостях, которые давно прошли, прибежища надёжного мы не нашли.

И поскольку обитатель преисподней не смог произнести свою гатху до конца, за него это сделал Бодхисаттва. Благодаря своим мистическим знаниям, он дополнил и завершил строфу. Затем он дополнил гатхи остальных трёх обитателей железных котлов. Тот, кто успел произнести лишь слог «са», хотел сказать следующее:

Сама судьба карает страждущих в течение шестидесяти тысяч лет!
Наступит ли конец мученьям адским? Есть на вопрос ответ?

Гатха, начинающаяся на слог «на», должна была звучать так:

Нам искупить придётся зло, что совершили на земле,
За этим бесконечные страдания предписаны и вам, и мне.

Последняя, четвёртая гатха на слог «со» гласила:

Сотворю я много дел благих, непревзойдённым в нравственности буду,
Как только снова человеком воплощения добьюсь, как только вырвусь я отсюда.

Бодхисаттва же, продекламировав гатхи одну за другой, добавил:

— Обитатели ада, государь, не смогли произнести эти строфы целиком из-за тяжести содеянных ими дурных поступков. Переживая последствия совершённых ими беспутств, они издали те самые громкие крики. Здесь нечего бояться; нет никакой опасности в том, что ты услышал их стенания.

После таких убедительных разъяснений аскета царь успокоился и под бой своей золотой литавры повелел отпустить всех многочисленных жертв, а сам жертвенный алтарь — разрушить. Обеспечив таким образом благополучие множеству живых существ и пробыв в Варанаси несколько дней, Бодхисаттва вернулся в свою рощу в Гималаях и, не выходя из состояния Самадхи, отправился в мир Брахмы.

Закончив наставление, Учитель соотнёс перерождения, истолкованные в джатаке, так:

— В те дни старшим учеником домашнего жреца царя был Шарипутра, а аскетом был я сам.