«Должно быть, обезьяний царь...» — эту историю о порче корзин Учитель рассказал в Джетаване. Дело было в Саваттхи. Некий придворный пригласил Будду и его последователей расположиться в своём парке. Во время трапезы им было предложено следующее: «Все желающие прогуляться по парку, добро пожаловать».
Братья приняли приглашение и отправились на прогулку. В тот самый момент на одно из лиственных деревьев парка взобрался садовник с целью сорвать несколько больших листьев, при этом размышляя: «Этот подойдёт для цветов, этот — для фруктов». Сидя на дереве, садовник плёл из листьев корзины для цветов и фруктов и бросал их вниз. Под деревом стоял маленький сын садовника, и как только очередная корзина падала на землю, он немедленно ломал её.
Братья-монахи рассказали об этом случае Учителю.
— Братья, — заявил тот, — этот мальчик уже не в первый раз уничтожает корзины, он это делал и раньше.
Затем Почитаемый в мирах поведал о былом.
— В давние времена, когда царём Бенареса был Брахмадатта, в одной бенаресской семье родился Бодхисаттва. Когда Бодхисаттва вырос, он стал домохозяином. Как-то раз ему понадобилось сходить в парк, где жило много обезьян. Там садовник плёл и бросал вниз корзины, как было описано выше, а вожак обезьян, стоя под деревом, планомерно уничтожал одну за другой, как только они касались земли. Бодхисаттва подумал: «Вероятно, когда садовник бросает вниз корзины, обезьяна по глупости своей думает, что помогает ему, разрывая их на кусочки».
Далее Бодхисаттва декламирует первую гатху, обращаясь к обезьяне:
Должно быть, обезьяний царь умён,
В плетении корзин на диво одарён,
Решил сплести взамен отменные корзины,
Коль так уверенно ломает то, что создано другими.
В ответ вожак обезьян прочёл вторую гатху:
Ни мать моя, ни мой отец, ни я,
Не сможем сделать даже маленькой корзинки,
Удел наш портить то, что делают другие, —
В этом вся суть и образ жизни обезьян!
Бодхисаттва не замедлил ответить третьей гатхой:
Коль образ жизни сей пристойным ты считаешь,
Что же тогда ты непристойным называешь?!
Как ни крути, здесь всё едино, как ты себя ни назови;
Уйди ты с глаз долой! Прочь от меня поди!
Пристыженный Бодхисаттвой, вожак обезьян ушёл.
Когда Учитель закончил повествование, он соотнёс перерождения, истолкованные в джатаке, так:
— В те времена вожак обезьян был мальчиком, ломающим корзины, а мудрецом был я сам.
«В ком дух укреплён…» — это поведал Учитель, пребывая в лесу Анджана возле Сакеты, относительно одного брахмана. А именно, когда Блаженный в окружении общины монахов входил в Сакету[[1]], из города вышел пожилой брахман; и когда он увидел в воротах города Наделённого десятью силами, то пал к его ногам, крепко охватил его лодыжки и произнёс: — Дорогой, не должны ли дети...