Измени себя — изменится Мир вокруг

Джатака о Сандживе

Подружись с негодяем…» — эту историю рассказал Учитель, когда находился в Бамбуковой роще, о приверженности царя Аджатасатту к лжеучителям, ибо он верил в этого злобного врага Будд, подлого и нечестивого Девадатту, и в своём увлечении, желая оказать честь Девадатте, потратил огромную сумму на возведение монастыря в Гаясисе. И, следуя нечестивым советам Девадатты, он убил добродетельного и благонравного старого царя, своего отца, вступившего на Путь, тем самым уничтожив свой собственный шанс обрести добродетель и нравственность, навлекая на себя великое горе.

Услышав, что земля поглотила Девадатту, он стал опасаться подобной участи для себя. И так он обезумел от ужаса, что не помышлял о благополучии своего царства, не спал на своём ложе, а метался по земле, дрожа всеми конечностями, как молодой слон в агонии от боли. В воображении он видел, как земля разверзается перед ним и адское пламя вырывается наружу; он видел себя прикованным на ложе из раскалённого металла, а в его тело вонзались железные копья. Словно раненый петух, он ни на мгновение не испытывал покоя. У него появилось желание увидеть Премудрого Будду, умиротвориться подле него и попросить у него наставления; но из-за величины своих проступков он не решался прийти к месту остановки Будды. Когда наступил праздник Каттика и ночью Раджагаха была освещена и украшена, как город богов, царь, восседая на высоком золотом троне, увидел сидящего рядом Дживаку Комарабхакку. У него мелькнула мысль пойти с Дживакой к Будде, но он почувствовал, что не может прямо сказать, что не пойдёт один, а хочет, чтобы Дживака взял его с собой. Нет, лучше было бы, восхвалив красоту ночи, предложить посидеть у ног какого-нибудь мудреца или брамина и спросить у придворных, какой учитель может дать сердцу покой. Конечно, они по отдельности восхваляли бы своих собственных наставников, но Дживака непременно восхвалял бы Всепросветлённого Будду, и к Будде отправился бы царь вместе с Дживакой. И он разразился пятикратными похвалами ночи, говоря:

— Как прекрасна, друзья, эта ясная безоблачная ночь! Как прекрасна! Как очаровательна! Как восхитительна! Как прекрасна! К какому мудрецу или брамину нам обратиться, чтобы узнать, может быть, он даст нашим сердцам покой?

Тогда один из министров посоветовал Пурану Кассапу, другой — Маккхали Госалу, третий — Аджиту Кесакамбалу, Какудха — Каччаяну, Санджая — Белаттипутту или Нигантха Натапутту. Все эти имена король выслушал молча, ожидая, когда заговорит его главный министр Дживака. Но Дживака, подозревая, что на самом деле король хочет заставить его говорить, молчал, чтобы убедиться в этом. Наконец король сказал:

— Ну, мой добрый Дживака, почему ты ничего не говоришь?

При этих словах Дживака поднялся со своего места и, воздев руки к Благословенному, воскликнул:

— Господин, вон там, в моей манговой роще, обитает Всепросветлённый Будда с тринадцатью сотнями и пятьюдесятью монахами. Такова высокая слава, восходящая о нём.

И тут он перешёл к перечислению девяти почётных титулов, приписываемых ему, начиная с «Почтенного». Рассказав далее о том, как с самого рождения Будды его силы превзошли все прежние предсказания и ожидания, Дживака сказал:

— К нему, Благословенному, пусть отправится царь, чтобы услышать истину и задать вопросы.

Достигнув цели, царь попросил Дживаку приготовить слонов и отправился в царском одеянии в манговую рощу Дживаки, где в благоухающем павильоне нашёл Будду среди Братства, безмятежного, как океан, в совершенном покое. Куда ни глянь, взор царя видел лишь бесконечные ряды монахов, превосходящие по численности всё, что он когда-либо видел. Довольный поведением монахов, король низко поклонился и произнёс слова похвалы. Затем, поприветствовав Будду, он сел и задал ему вопрос:

— Каков плод религиозной жизни?

И Благословенный изложил Саманнапхала-сутту в двух главах. С радостью в сердце царь заключил мир с Буддой по окончании сутты и, поднявшись, удалился с торжественным поклоном. Вскоре после ухода короля Учитель обратился к братьям и сказал:

— Монахи, этот король остепенился; и, если бы этот король не убил в омрачениях владычества праведного правителя, своего отца, он бы обрёл ясное видение Истины Арахата, ещё не встав со своего места. Но за своё греховное пособничество Девадатте он упустил плоды первого пути.

На следующий день братья вместе обсудили всё это и сказали, что отцеубийство Аджатасатту, совершённое по вине злого и грешного Девадатты, которому он благоволил, лишило его спасения, и что Девадатта погубил короля. В этот момент в Зал Дхармы вошёл Учитель и спросил о предмете их беседы. Когда ему рассказали, Учитель сказал:

— Не в первый раз, братья, Аджатасатту страдает за благосклонность к грешникам; подобное поведение в прошлом стоило ему жизни.

Сказав так, он рассказал эту историю из прошлого.

— Однажды, когда в Бенаресе царствовал Брахмадатта, в семье богатого брамина родился Бодхисаттва. В благоразумное время он отправился учиться в Такшашилу, где получил полное образование. В Бенаресе в качестве учителя он пользовался всемирной славой и имел пятьсот молодых браминов в качестве учеников. Среди них был один по имени Санджива, которого Бодхисаттва научил заклинанию воскрешения мёртвых. Но хотя юношу научили этому, его не научили контрзаклинанию. Возгордившись своей новой силой, он отправился со своими учениками на лесозаготовки, и там набрёл на мёртвого тигра.

— А теперь посмотрим, как я оживлю тигра, — сказал он.

— Ты не сможешь, — ответили ему.

— Смотрите и вы увидите, как я это сделаю.

— Ну что ж, если можешь, сделай это, — сказали они и тут же забрались на дерево.

Тогда Санджива повторил своё заклинание и ударил мёртвого тигра горшечным кувшином. Тигр поднялся, быстро, как молния, бросился на Сандживу и вцепился ему за горло, убив на месте. Тигр тут же упал замертво, и Санджива тоже упал на том же месте. Так они и лежали мёртвые бок о бок.

Молодые брамины взяли собранные дрова и вернулись к своему учителю, которому они рассказали эту историю.

— Мои дорогие ученики, — сказал он, — заметьте, как, проявляя благосклонность к грешникам и воздавая почести там, где их не следовало оказывать, он навлёк на себя все эти бедствия.

И, сказав это, он произнёс следующую гатху:

Подружись с негодяем, помоги ему в нужде,
И, как тот тигр, которого воскресил Санджива,
Он тут же сожрёт тебя за твои старания.

Таков был урок Бодхисаттвы для молодых браминов, и после жизни, проведённой в милостыне и других добрых делах, он ушёл из жизни, чтобы жить в соответствии со своими заслугами.

По окончании урока Учитель разъяснил суть:

— Аджатасатту был молодым брамином тех дней, оживившим мёртвого тигра, а я — всемирно известным учителем.

Конец первой книги.